За и против коммунизма. Собственность и её происхождение

Милостивые государи и милостивые государыни! Предметом настоящего собрания является, собственно говоря, не дискуссия, а скорее изложение двух противоположных взглядов на социальное развитие. Г. Демолен полагает, что развитие нашего общества приведет к индивидуализму или, вернее, к его крайней форме — партикуляризму; мы же, ученики Маркса и Энгельса, напротив, думаем, что развитие экономических явлений неизбежно ведет к восстановлению коммунизма, т. е. к обобществлению средств производства, что отчасти уже осуществилось, и к обращению в общее достояние всех средств потребления, составляющих в настоящее время монополию одного только сравнительно небольшого класса, все уменьшающегося в своей численности именно благодаря этому развитию экономических отношений.

Я с удовольствием пользуюсь случаем развить коммунистические теории перед публикой, отличающейся от той, к которой я привык обыкновенно обращаться. Выполняя здесь роль пропагандиста, я хочу попытаться бросить семена социалистических и философских идей и постараюсь вербовать приверженцев. Я хочу' воспользоваться случаем разрушить некоторые обвинения, возводимые на коммунистов.

Наши враги приписывают нам проповедь убийств и грабежа. Вы будете сами судить о том, совместима ли такал проповедь с нашими теориями. Те из наших противников, которые хотят быть любезными, смотрят на нас, как на утопистов, на мечтателей. Они говорят нам: «Да, общество, о котором вы мечтаете, прекрасно; несомненно, было бы желательно, чтобы равенство господствовало между людьми. Но вы не знаете
человеческой природы, которая, по существу своему, склонна ко злу. Начните с исправления людей, прежде чем исправлять общество».

Однако мы настолько мало утописты, что, в противоположность политикам и филантропам, мы не верим в возможность переделать человека путем религиозных пли светских моральных проповедей. Чтобы сделать людей лучшими, нужно изменить среду, в которой протекает их жизнь. Человек сам создает свою социальную среду, но он же является и творением ее. Измените среду и вы сразу измените нравы, привычки, страсти
и чувства человека. Мы, утописты, мечтатели, изучаем социальную среду, мы анализируем экономические явления: мы берем их в зародыше, следим за их развитием, наблюдаем их влияние на семью, на политическое устройство и решаемся без страха и предубеждений делать соответствующие выводы.

Экономические явления влияют не только на нравы, но и на семейное и политическое устройство и даже на философские и религиозные воззрения человечества. Вот пример, представляющийся мне убедительным. На
известной ступени развития, когда средства производства весьма несовершенны, все народы вводят у себя рабство. Всем людям, даже самым смелым мыслителям, рабство представляется тогда справедливым, естественным явлением, а религиозные люди приписывают ему даже божественное происхождение.

Один из величайших умов человечества Аристотель счел возможным вывести заключение, что природа создала одну из человеческих рас специально для рабства. В этом отношении его взгляд совпадает с библейским преданием о сотворении мира, по которому потомки Хама будут служитьнародам, происходящим от Ноя. Но греческий философ по крайней мере предвидел то, чего не знало предание, он предвидел, что известный переворот в процессе производства неизбежно повлечет за собой уничтожение рабства.

Вот это замечательное место из его «Политика»: «Если бы каждое орудие могло по приказанию или само собой выполнять ту работу, для которой оно предназначено, подобно тому, как искусные создания Дедала двигались сами собой или как самостоятельно принимались священнодействовать треножники Гефеста, если бы, например, ткацкие челноки ткали сами, тогда не нужно было бы ни мастеру помощников, ни господину рабов».

Так Аристотель, признав рабство естественным явлением, предвидел своим гениальным пророческим умом, что переворот в способе производства повлечет за собой уничтожение рабства. И именно потому,что этот экономический переворот осуществился, именно потому, что машины крупной промышленности сами автоматически «священнодействуют», именно поэтому мы, коммунисты, утверждаем, что система наемного труда, эта последняя и худшая форма рабской работы, необходимо должна погибнуть.

Действительно, в настоящее время машина овладела всеми отраслями промышленности, как самыми примитивными и простыми, так и наиболее развитыми и сложными. Изготовление масла, известное уже в глубокой древности, совершается теперь с помощью машины, изобретенной в Швецпи Лавалем, она превращает в масло молоко, только что полученное из вымени коровы. При помощи линз и химических препаратов заставили солнце рисовать предметы; и оно скоро будет рисовать в красках. Парижанин Жильо (Gillot) нашел средство гравировать без резца и даже без участия руки художника; он употребляет только жирные чернила и азотную кислоту. Гравирование осуществляется при помощи солнца и электричества. Дошли даже до изобретения счетной машины, которая оказалась надежнее математиков. Я мог бы перечислить всевоможные отрасли промышленности и показать Вам, что все они затронуты механизацией.

Каков же был результат введения машин? Применение машин обратило индивидуалистическую промышленность в коммунистическую. Я разъясню ото подробнее. Прежде в каждом доме пряли и вязали, и в
каждой деревне были свои ткачи. Эти отрасли промышленности, рассеянные по всей стране, теперь сконцентрирова лись в определенных местах, где посредством машин вяжут, ткут и прядут для общего потребления.Ткацкие и прядильные станки «обобществились» в больших прядильных и ткацких фабриках.

Изготовленный продукт потерял свой индивидуалистический характер. Сапожник во времена мелкого производства изготовлял весь сапог целиком; он сам снимал мерку, делал подошву, разрезал кожу и сшивал ее. Башмак или туфель был совершенно индивидуальным продуктом, так как одного человека было достаточно для его изготовления. Однако на обувной фабрике работа проходит через многие руки. Один рабочий режет кожу, другой натачивает голенища на машине, третий набивает подошвы, приделывает каблуки и т. д. Пара сапог представляет совокупную работу более или менее значительного числа производителей. Индивидуалистический продукт обратился в коммунистический.

Такой же коммунистический переворот наблюдается и в торговле. В прошлом столетии каждая лавочка имела свой особый товар, которым она, согласно цеховым уставам, должна была строго ограничиваться. Торговец сукна в своей лавке мог продавать только сукно, так же как ножевщик — только ножи.

Теперь вы-найдете в «Лувре», в «Бон марше» пли в другом универсальном магазине разнообразнейшие предметы, самые противоположные по назначению, которые собраны вместе, «обобществлены» под управлением одного капитала. В Англии этот коммунизм в торговле распространен еще в больших размерах. Фирма Шульбреда и Ко продает все что нужно, чтобы одеть человека, кормить его и устроить его жилище. Крупные потребительные товарищества в Лондоне прибавили к этому еще медицинские товары, так что они продают все, в чем нуждается здоровый и больной человек.

В сельском хозяйстве также заметно влияние промышленной централизации. Небольшие наделы «обобществились» и составили крупные земельные поместья. Я знаю, Вы не соглашаетесь со мной, Вы готовы возразить мне, что земля во Франции раздроблена и с каждым днем дробится все больше и больше. Допустим; но это все-таки не препятствует образованию крупной земельной собственности, что достаточно доказывается фактом уменьшения населения в деревне. Все крестьяне, покидающие ноля своих предков и стремящиеся в промышленные города, продают свои участки крупным земельным собственникам. В самое последнее время Шальмель-Лакур, опираясь на официальные, никем не опровергнутые и неопровержимые статистические данные, заявил в сенате, что 45% всей обрабатываемой воФранции земли находится в руках 142000 крупных земельных собственников. Перед нами, таким образом, пример уже значительного обобществления земли.

Процесс, который теперь совершается во Франции, в Англии уже закончился; там вся земля находится в руках нескольких тысяч человек. Все цивилизованные народы охвачены тем же процессом централизации. И Англия имела некогда свое мелкое крестьянство; еще в начале нынешнего столетия земля Уэльса была в руках значительного количества мелких хозяев, «йоменов» (yeomen),которые все исчезли, уступив место небольшому количеству крупных собственников.

Феодальные владения были очень обширны в свое время, но обработка земли была индивидуальной. Земля была разбита на множество маленьких арендных участков,обработка которых производилась семьями крепостных или свободных крестьян. В настоящее время везде, где существует крупная земельная собственность, неизбежно устанавливается коммунистическая система обработки земли в крупных размерах. Чтобы видеть такую систему, доведенную до высшей степени развития, нужно переплыть Атлантический океан и отправиться на дальний запад Соединенных Штатов; хлебные поля, которые тянутся на много километров, возделываются и обрабатываются там с помощью машин. Нам осталось, господа, рассмотреть еще четвертую форму централизации — централизацию финансовую, которую никто не может отрицать.

Пока промышленность оставалась индивидуальной, оба нуждалась в весьма небольшом капитале для приобретения орудий, так как самые орудия производства были очень примитивны; чтобы прясть, нужны были только прялка да веретено. Каждый производитель, собравший маленький капиталец, мог сделаться хозяином и работать самостоятельно с помощью семьи, нескольких учеников и подмастерьев. Это время безвозвратно миновало. До развития крупного машинного производства рабочий мог мечтать самостоятельно устроиться, и мечты эти осуществлялись сплошь и рядом. Сейчас они стали утопией. Современные промышленные орудия производства так огромны, что для того, чтобы их приобрести, надо располагать не сотнями франков, а сотнями тысяч и миллионами.

Наше столетие, в особенности вторая половина его, создало во Франции особый класс людей, сделавших своим специальным занятием соединение небольших частных капиталов в один большой, их «обобществление» с целью доставить крупной промышленности средства строить железные дороги, эксплуатировать рудники, основывать ткацкие и прядильные фабрики, возводить доменные печи и т.д. Я хорошо знаю, что, по мнению официальных экономистов, деление капитала в больших промышленных предприятиях на акции и облигации является своего рода раздроблением собственности, демократизацией ее. Но они не замечают, что эта демократизация собственности дала возможность финансистам извлечь из всех старых чулок и всех потайных ящиков хранившиеся там сбережения, забрать их в свои руки и монополизировать управление ими до тех пор, пока путем ловких проделок им не удается совершенно овладеть деньгами. Так в наши дни образовались колоссальные денежные состояния, исчисляющиеся сотнями миллионов и миллиардами. Этот вид дробления и деления собственности в крупных промышленных и торговых предприятиях вел лишь к тому, что масса населениябыла лишена своих капиталов в пользу нескольких финансовых тузов.

Итак вы видите, что процесс производства и обмена получает коммунистическую форму...