Возможности вычислительных машин и человеческий разум

Наша книга лишь номинально посвящена вычислительным машинам. Они используются здесь исключительно как средство развития определенных идей, гораздо более важных, чем собственно машины. Читатель, пролиставший книгу и заметивший здесь и там уравнение или "машинный жаргон", не должен пугаться и бросать чтение. Он может считать, что ничего не знает о вычислительных машинах. Действительно, все эти машины - слишком сложная вещь для "обыкновенного человека". Но основная идея нашей книги как раз и заключается в том, что мы все вместе чересчур преуспели в превращении нашего мира в "компьютер" и что эта перестройкамира по образу и подобию вычислительной машины началась еще задолго до появления электронных вычислительных машин.

Теперь, когда у нас есть вычислительные машины, стало легче замечать эту поразительную трансформацию, которой мы подвергли наш мир. Теперь мы можем использовать сами вычислительные машины (в этом заключается "идея" вычислительной машины) в качестве метафоры, чтобы помочь осознать то, что мы сделали и продолжаем делать.

***

В 1935 г. Майкл Поляни, тогда заведующий кафедрой физической химии в университете Виктория (Victoria University) в Манчестере (Великобритания), был потрясен, столкнувшись с философскими вопросами, под воздействием которых он находился всю дальнейшую жизнь. Причиной шока были слова одного общественного деятеля о том, что концепция "науки ради науки" исчезнет, поскольку интересы ученых самопроизвольно переключатся на задача текущего времени. Поляни тогда почувствовал, что "научное мировоззрение, по-видимому, породило механистическую концепцию человека и истории, в которой нет места для собственно науки". Более того, "эта концепция одновременно отрицает неотъемлемую силу, заключенную в мысли, и, таким образом; исключает любые основания для провозглашения свободы мысли.

Я не знаю, сколько времени Поляни предполагал посвятить обоснованию противоположной концепции человека и истории. Сильнейшее потрясение, испытанное им, свидетельствует о его глубоком несогласии с услышанным и, следовательно, о том, что у него уже было другое представление о человеке, хотя он и не смог бы сформулировать свою концепцию в явном виде. Возможно, Поляни решил
противопоставить этой концепции позицию, основанную исключительно на собственном опыте ученого. Как оказалось, борьба с такой концепцией с этого момента полностью поглотила внимание Поляни.

Я напомнил эту историю по двум причинам. Во-первых, чтобы продемонстрировать, что идеи, представляющиеся на первый взгляд очевидными и простыми и потому обязанными получить всеобщее признание, как только их сформулируют, становятся иногда буйками, отмечающими штормовые зоны в глубоких интеллектуальных морях. То, что наука - творчество, творческий акт в науке эквивалентен творческому акту в искусстве, а творчество - продукт автономной личности - это такая простая и, казалось бы, очевидная идея. И все же Поляни, как и многие другие, потратил почти всю жизнь на исследование грунта, удерживающего якорь этой идеи, и бушующих вокруг этой идеи штормов, порождаемых ее следствиями.

Вторая причина, по которой я напоминаю эту историю, это мое ощущение, что я сам пережил в какой-то степени то же самое. Мое потрясение связано не с какой-либо важной политической фигурой, выдвигавшей собственную философию науки, а с рядом лиц, настаивавших на неправильной интерпретации одной из частей моей работы. Я пишу это без горечи и нe для самозащиты. Ведь интерпретации, о которых идет речь, в любом случае имели тенденцию (переоценивать размер того, что я сделал, и уж совершенно явно - его значимость. Нет, я возвращаюсь сейчас к этой работе только потому, что она обеспечивает, как мне кажется, наиболее экономный способ выделить те проблемы, которые я намерен обсудить.

Работа выполнялась в 1964-1966 г., и сообщения о ней (в литературе по информатике) были опубликованы в январе 1966 г. и августе 1967 г. Говоря кратко, я написал программу для вычислительной машины, с которой можно "беседовать" на английском языке. Собеседник-человек печатает свою часть разговора на пишущей машинке, соединенной с вычислительной машиной, а машина, управляемая моей программой, анализирует сообщение, переданное ей таким образом, составляет ответ на английском языке и обеспечивает печать ответа с помощью печатающего устройства...