Определение материи на основе понятия временной локальности

Аннотация

В работе аргументируется, что онтологические проблемы (существование материи, отношение материи и сознания, вопрос о множественности объективных и субъективных реальностей) при корректной эмпирической формулировке имеют конкретный научно-практический смысл. Показано, что на основе одного только субъективного опыта можно сделать вывод о существовании материи как объективной реальности, не сводимой к ощущениям наблюдателя. Главным эмпирическим фактом в пользу этого является временная нелокальность сознания, которая мешает практической деятельности наблюдателя. Проблема нелокальности может быть решена путём введения в теоретическую модель мира дополнительной локальной реальности — материи. Существование материи при этом оказывается проверяемым на практике, даже если наблюдатель изначально придерживался солипсизма. Такое опытное представление о материи позволяет корректно сформулировать другие онтологические проблемы, в том числе — проблему соотношения материи и сознания
1. Введение
Проблема существования материи (объективной реальности) занимает одно из центральных мест в философии. Понятие материи используется при формулировке многих онтологических проблем. В обыденной жизни мы мыслим в материальной терминологии, но материя ощущается нами не непосредственно, а через органы чувств, представая в сознании в виде образов. Между образом и материальным объектом, который он описывает, есть большая разница. Любой специалист по искусственному интеллекту знает, какая замысловатая цепь информационных процессов отделяет изображение, полученное машиной с помощью видеокамеры, от пространственной математической модели объекта, на основе которой можно выполнять с ним манипуляции [1]. Мы учимся распознавать образы в глубоком детстве, ещё не обладая способностью к критическому мышлению, и в дальнейшем существование материи кажется нам постулатом. Но если исключить гипотезы прямого реализма [2, 3], непосредственно нами переживается факт существования лишь субъективных образов, а о материи мы судим теоретически. С точки зрения объективного идеализма и некоторых материалистических учений, материя существует в том же смысле, в котором и сам наблюдатель. Она является «вещью в себе» и существовала бы даже без наблюдателя. Эмпиризм и, в особенности, позитивизм, отвергают это и считают реальными лишь те явления, о которых можно судить с помощью ощущений. Эти две позиции смыкаются в случае панпсихизма и пантеизма (материя вся обладает сознанием, и проблема отсутствия наблюдателя не стоит). Наконец, крайняя точка зрения субъективного идеализма сводится к тому, что материи не существует (либо её понятие не имеет практической ценности), и единственная реальность — реальность субъективная (реальность сознания). Классический пример такого учения — философия Дж. Беркли.
В большинстве практических ситуаций онтологические вопросы не важны. Задача распознавания образов решается в рамках математических моделей и не зависит от определения материи и существования. Главная проблема, где эти вопросы сохраняют смысл — это психофизическая проблема, проблема объяснения сознания (субъективной реальности) на основе познаваемых законов материального мира. Множество практических и теоретических дисциплин от медицины до религии требуют её решения. Как пронаблюдать субъективные ощущения, сны, мысли, эмоции и волевые акты другого человека с помощью приборов? Будет ли клонированный человек обладать волей и ощущениями? В какой момент развития они появляются у эмбриона? Возможно ли полностью искусственное существо, обладающее сознанием? Подобные вопросы подчас создают этические и даже политические проблемы. Нейрофизиология даёт основания надеяться на их материалистическое решение, но можно ли об этом говорить, если остаётся открытым вопрос о самом существовании материи? Большинство работ о сознании постулируют материю и разделение на объективную и субъективную реальности как нечто либо очевидное, либо выходящее за рамки их исследования. Между тем, именно нерешённость вопроса о существовании материи часто приводится как аргумент против таких исследований.
Различия между подходами к определению материи зачастую носят исключительно терминологический или непроверяемый характер (как, например, вопрос о существовании материи в отсутствие наблюдателя). Мы выберем за основу эмпирическую (конкретно, сенсуалистическую) позицию, что единственная несомненная реальность — субъективный опыт, и уже на его основе можно судить о какой-то иной реальности. Ведь именно в рамках эмпирической традиции (к которой тяготеют и конкретнонаучные дисциплины) чаще всего появляются попытки отказаться от онтологических проблем, объявить их, как и само понятие материи, излишними, бессмысленными, практически бесполезными. Мы выберем в качестве исходной радикальную позицию «познающего солипсиста» — гипотетического существа, которое изначально не имеет представления ни о материи, ни о других сознательных наблюдателях, исследуя лишь собственные ощущения, мысли, эмоции, волю. В процессе исследования оно может изменить точку зрения, отвергнув солипсизм. Допущение возможности солипсизма (единственности наблюдателя) необходимо нам для полноты исследования, ведь именно аргумент солипсизма часто приводится против идеи существования материи, которая тогда лишается важного свойства — независимости от выбора наблюдателя. Мы обсудим два вопроса.
1. Корректно ли в рамках эмпиризма и, в частности, солипсизма, говорить о существовании материи? Какое при этом она может иметь определение?
2. Если понятие материи сохраняет смысл, то как сформулировать онтологические проблемы? Может ли быть сознание материальным в рамках эмпирического определения? Возможен ли при этом солипсизм?
3. Существование материи как опытный факт
2.1. Модель познающего солипсиста
В данном разделе в рамках модели «познающего солипсиста» мы представим себя на месте существа, способного логически мыслить и изучать свои ощущения и мысли, но изначально не имеющего представления ни об объективной реальности, ни о других субъектах. Нечто подобное, по-видимому, происходит у детей раннего возраста, однако они мало способны к рефлексии, процесс познания происходит у них в основном бессознательно, автоматически. По мере познания собственного сознания, «познающий солипсист», как мы покажем, парадоксальным образом может сделать вывод о существовании чего-то за его пределами. Поначалу мы будем держаться традиции эмпириокритицизма [4], но затем отойдём от неё. Фактически, взяв за основу идею Декарта, что всё в мире можно подвергнуть сомнению, кроме собственного бытия и мышления, мы покажем, что даже из неё можно вывести ряд фактов, которые столь же очевидны, сколь и факт существования наблюдателя. Некоторые из них мы назовём фундаментальными эмпирическими фактами (ФЭФ). Одним из таких фактов и будет факт существования материи, если дать ей корректное определение.
2.2. Сознание и его структура: образы и волевые акты, качества и количества, субъективное время
Первым («картезианским») ФЭФ для «познающего солипсиста» является существование «своих» субъективных феноменов, в число которых мы будем включать субъективные ощущения, переживания, мысли, волевые акты. Можно было бы назвать этот факт фактом существования себя, но изначально у «познающего солипсиста» нет противопоставления «я» — «не я» (поэтому мы заключаем слова «я», «свой» и т. п. в кавычки).
Определение 2-1. «Моё» сознание, или «моя» субъективная реальность, есть совокупность всех «моих» субъективных феноменов.
В отличие от ряда других авторов, мы не будем отождествлять сознание с «самоосознанием», рефлексией, высшей нервной деятельностью, связанной с речью и т. п. Мы будем употреблять этот термин в наиболее общем смысле субъективной реальности (mind), которая теоретически может присутствовать и у примитивных животных, если они способны субъективно ощущать.
Разделение сознания на отдельные субъективные феномены условно. Тем не менее, среди них можно чётко выделить две принципиально различающиеся группы: образы и волевые акты. Образы — это субъективные ощущения (зрительные, слуховые, болевые и т. д.), эмоции (радость, страх, беспокойство и т. д.) и мысленно воспроизведённые ощущения и эмоции, запомненные в прошлом — мысленные образы. Волевые акты (ВА) — это мысленно отдаваемые «команды», «мысленные усилия», выполняемые нами с целью управления мышцами или мыслительным процессом (строго говоря — с целью желаемого изменения состояния сознания). Не имея представления о материальных мышцах, «познающий солипсист» всё равно уже может отличить ВА от образов. ВА есть особый выделенный тип субъективного феномена, и если «я» мысленно произношу фразу «я хочу двинуть рукой», а потом двигаю, то фраза не является «командой» — она есть просто речевой мысленный образ, предшествующий появлению ВА, двигающему руку. Самой фразе тоже может предшествовать ВА, сходный с тем, что управляет речью вслух. ВА следует отличать и от ощущения уже происходящего выполнения команды, например, «мышечного чувства», сигнализирующего о работе мышцы.
Образы отличаются по количественным и качественным характеристикам. Образы, отличающиеся только количественно, представляются нам сравнимыми друг с другом, то есть для группы таких образов существует естественно выделенный способ их упорядочения. Например, если нам представлено несколько одинаковых звуков, отличающихся лишь по громкости, то мы можем мысленно расположить их в порядке убывания или возрастания громкости, оценивая также, какие пары из них отличаются сильнее, а какие слабее. Громкость — это количественная характеристика образа, ей соответствует некоторая субъективная величина (СВ). Отметим, что все СВ определены с некоторой ограниченной точностью нашего восприятия. Если для группы образов количественное сравнение невозможно, то между ними существуют только качественные различия. Так, если мы имеем дело с тремя изображениями, отличающимися лишь по цвету — красным, зелёным и синим — то, не зная физики цвета (не имея возможности их выстроить в порядке изменения длине волны), невозможно выбрать предпочтительную последовательность из трёх возможных. Цвета выступают в роли качественных характеристик образа, или просто качеств (qualia). Качественными являются также различия между любыми изображением и звуком, звуком и эмоцией и т. д.
Важным структурирующим фактором в сознании является субъективное время — особая СВ, определённая для всех без исключения субъективных феноменов. Субъективное время позволяет сравнивать субъективные феномены, выделяя более ранние, более поздние, полностью или частично одновременные — подобно тому, как мы делим звуки на более тихие и более громкие.
Определение 2-2. Состояние «моего» сознания есть совокупность всех «моих» субъективных феноменов с одинаковым значением субъективного времени.
Иногда субъективный феномен существует не в одном «мгновенном» состоянии сознания, но в целом временном отрезке (континууме состояний).
Второй ФЭФ, обнаруживаемый «познающим солипсистом» при исследовании сознания, заключается в аксиологической неравноправности образов, то есть в наличии потребностей. Субъект различает образы по степени их желаемости, по степени, в которой ему нравится то или иное состояние, и это эквивалентно наличию потребности к получению более желаемых образов. Но для реализации потребностей необходимо формирование представления о следующем — уже третьем — ФЭФ.
2.3. Связи между субъективными феноменами
Третий ФЭФ заключается в существовании познаваемых закономерностей, связывающих субъективные феномены. Субъективные феномены не являются независимыми. Существование одних часто является условием существования других. Управляющий сигнал, поданный на мышцу, вызывает ощущение её работы — «мышечное чувство», движение головы или глаз влечёт за собой изменение зрительного образа. Аналогично, когда мы наблюдаем удар молотка по гвоздю, мы обычно слышим стук в момент соприкосновения. Даже ещё не имея представления о материальных молотке и гвозде, можно сформировать представление о корреляции: появление одного образа сказывается на вероятности появления другого.
Связи между образами и волевыми актами (ВА) удобно описывать в терминах причин и следствий. ВА мыслятся нами как средство получения или изменения образов. Образы изменяются требуемым образом именно потому, что мы используем соответствующие ВА. Представление о связях «ВА –> образ» (как и «образ –> образ») формируется при многократном наблюдении сходных ситуаций. В отличие от них, причинно-следственная связь «образ –> ВА» осознаётся нами непосредственно как «принятие решения»: «я» по собственному решению отреагировал на возникший раздражитель именно так, а не иначе.
Причинно-следственные связи между ВА и образами позволяют практически получать более желаемые образы с помощью ВА. Упомянутая нами аксиологическая неравноправность образов является мотивацией к практическому использованию обнаруженных закономерностей. Узнав, что ВА приводят к изменению образов, наблюдатель начинает целенаправленно использовать их для удовлетворения потребностей. Именно для этого на практике требуется познание связей между субъективными феноменами.
Можно выделить несколько степеней сложности связей между феноменами.
Наиболее просты закономерности такого вида, когда конкретный ВА вызывает конкретный образ. Таковы, например, связи между ВА и мышечным чувством: одинаковые ВА приводят к одинаковому ощущению. Столь же просты зачастую закономерности при работе с памятью. Если человеку надо вспомнить хорошо знакомый телефонный номер (скажем, некоего Алексея Петрова), то достаточно одного лишь небольшого «мысленного усилия», и в сознании появляется образ числа (в виде изображения или ощущения произнесения номера). Такие связи практически независимы от состояния сознания: какими бы ни были прочие ощущения и мысли человека, управление мышцей или памятью приводит к появлению заданных образов. Не имея представления о материи и устройстве нервной системы, познающий солипсист ещё не знает, что существуют методы нарушения этих связей.
Обычно текущий образ зависит не только от предшествующего ВА, но и от предшествующих образов. Так, если мы стоим лицом к окну, то видим перед собой прямоугольное светлое пятно. Совершив ВА поворота головы вправо, мы сместим это пятно в своих ощущениях влево. Но если бы мы изначально стояли спиной к окну, то тот же ВА привёл бы к зрительному образу, в котором окно находится справа. А в наиболее сложных случаях текущий образ задаётся не только предыдущим состоянием сознания, но и долгой их предысторией. Например, если мы открыли шкаф, то наш зрительный образ зависит от того, что мы раньше туда укладывали, а знание предыдущего состояния сознания мало что нам скажет.
В общем случае, в практической деятельности мы используем следующий алгоритм: (1) знание предыдущих состояний сознания и наблюдение текущего состояния образов, (2) волевой акт, (3) новая (желаемая) картина образов. В простых случаях первое звено может отсутствовать.
2.4. Проблема временной локальности сознания и понятие материи 
Тот факт, что иногда для предсказания следующего образа не достаточно знания предыдущего, и требуется знание долгой предыстории состояний сознания, говорит о временной нелокальности сознания — четвёртом ФЭФ. Проблема временной локальности (ВЛ) систем тесно связана с теорией марковских процессов и известна в физике [5, 6], математике [7], теории алгоритмов [8]. Выберем за основу следующее определение.
Определение 2-3. Система A называется локальной во времени (ВЛ-системой), если среди любых её трёх состояний A1, A2, A3, взятых в моменты времени, удовлетворяющие условию t1 < t2 < t3, состояние A1 не содержит о состоянии A3 никакой дополнительной информации, которой бы не было в A2.
В такой системе работает простой принцип: чем ближе по времени находятся два состояния, тем более полную информацию предыдущее содержит о последующем. Особый вырожденный случай представляет детерминированная ВЛ-система: каждое состояние содержит полную информацию о каждом, независимо от расстояния между ними во времени (лапласовский детерминизм). Примером недетерминированной ВЛ-системы с дискретным временем является марковская цепь [7] — случайный процесс, в котором каждое последующее состояние зависит напрямую только от предыдущего. Например, величина g за каждый шаг по времени изменяется на случайную величину в диапазоне [-1,1]. Если на k-м шаге g имеет значение g(k) = 500, то на следующем шаге g(k + 1) = 500 ± 1, затем g(k + 2) = 500 ± 2. Чем больше разнесены во времени состояния, тем хуже точность предсказания более позднего из них по более раннему.
Как показывает опыт, сознание не является ни детерминированным, ни ВЛ. Но есть теоретическая модель, с помощью которой можно хотя бы частично избавиться от временной нелокальности. Для этого надо включить в описание дополнительный набор явлений, которые сами не являются субъективными феноменами, но причинно связаны с ними и более точно позволяют их предсказывать без знания предыстории состояний сознания.
Определение 2-4. Пусть B — часть системы A. A1 — состояние системы A в момент времени t1, A2 — в момент t2. B3 — состояние её подсистемы В в момент t3. Моменты времени удовлетворяют условию t1 < t2 < t3. Если из любых таких трёх состояний A1 не содержит о состоянии B3 никакой дополнительной информации, которой бы не было в A2, то состояния подсистемы B локально во времени задаются системой A.
В природе бывает, что подсистема ВЛ-системы нелокальна. Например, если рассматривать солнечную систему, то движение каждого тела в ней довольно точно определяется предшествующим состоянием. Но если отдельно рассмотреть систему Земля – Луна, то всё усложняется. Если к ней время от времени подлетает комета, то траектории Луны и Земли испытывают возмущение, которое затем на долгое время почти исчезает. Для построения модели движения этих двух тел надо учитывать факт наличия в прошлом таких возмущений. Аналогично, познающий солипсист может выдвинуть гипотезу, что нелокальность сознания объясняется тем, что оно является частью более крупной ВЛ системы и взаимодействует с окружением. Это окружение (или вся система вместе с сознанием, если оно обладает теми же свойствами, что и окружение) может быть названо материей. Это теоретическая реальность, она не дана вся в опыте, а введена в картину мира теоретически, со свойствами, которые проверяются лишь путём сопоставления с данными субъективного опыта.
Определение 2-5. Материя (объективная реальность) есть теоретическая реальность, которая задана по единым принципам (обладает едиными свойствами) и образует с сознанием систему (логическое объединение материя ∪ сознание), задающую его состояния с большей временной локальностью, нежели ей обладает отдельно сознание.
Как показывает опыт, такая реальность действительно существует. То, что мы называем в жизни «физической реальностью», соответствует определению материи. Она выступает в виде «аналитического продолжения» сознания, которое обладает с ним сходными свойствами — зависит от времени, описывается количественными характеристиками — физическими величинами (ФВ), условно может быть разделено на отдельные объекты. Материя обладает внутренним единством: она вся мыслится нами как нечто находящееся в едином геометрическом пространстве (протяжённость — картезианский критерий материальности), обладающее едиными законами («законами природы»). Эти единые законы хотя бы минимально понятны нам уже в обыденной жизни и полностью или почти полностью удовлетворяют ВЛ.
Из определения материи и прагматических соображений следуют три свойства.
(1) Материя причинно связана с сознанием (иначе она ненаблюдаема и не может влиять на его локальность).
(2) Материя обладает независимыми от сознания степенями свободы (иначе её ВЛ будет точно такой же, как и у сознания).
(3) Представление о материи позволяет лучше решать задачи, с которыми сталкивается наблюдатель (иначе оно является бессмысленным усложнением картины мира).
Рассмотрим эти свойства подробнее и проверим, обладает ли ими «физическая реальность».
(1-2). Материю и сознание можно рассматривать как два набора фактов, объективные (напр., «стул весит 5 кг») и субъективные (напр., «я чувствую комфорт»), которые могут зависеть друг от друга.
Определение 2-6. Субъективно наблюдаемый «мной» факт есть факт, от которого хотя бы в один момент времени зависит состояние «моего» сознания.
Определение 2-7. Объективно наблюдаемый факт есть факт, от которого хотя бы в один момент времени зависит состояние материи.
Например, субъективно наблюдаемыми являются все объективные факты, о которых мы можем судить по ощущениям: расположение предметов перед глазами, звуковая картина — всё это влияет на наше сознание, и изменение соответствующих физических параметров приводит к изменению ощущений. А в качестве примера объективно наблюдаемых субъективных фактов можно привести факты, о которых мы узнаём из честных высказываний человека о своём внутреннем состоянии и мыслях.
В этих терминах запишем первое свойство материи: существуют субъективно наблюдаемые объективные факты и объективно наблюдаемые субъективные факты. И это действительно согласуется с опытом. Но существуют ли ненаблюдаемые факты? Вопрос о наличии объективно ненаблюдаемых субъективных фактов есть вопрос, является ли сознание онтологически самостоятельной реальностью, или же оно — часть материи. Мы рассмотрим его подробнее ниже. Вопрос о наличии субъективно ненаблюдаемых объективных фактов аналогичен. Если все объективные факты субъективно наблюдаемы одним-единственным сознанием — это субъективный идеализм, понятие материи для этого наблюдателя излишне, так как вся нужная информация всё равно уже содержится в сознании. Именно потому материя должна иметь независимые степени свободы, то есть быть субъективно наблюдаема лишь частично (по крайней мере, для «моего» сознания). В новой терминологии второе свойство материи имеет вид: существуют субъективно ненаблюдаемые объективные факты. И это тоже соответствует нашему повседневному представлению о материи.
Пример 2-1. Мы смотрим на равнину, где на расстоянии r от нас находится столб высотой h. Зрительно мы не можем оценить ни r, ни h, но по видимым угловым размерам столба a можно оценить их отношение (равное тангенсу a). Физические величины (ФВ) h и r функционально связаны с субъективной величиной (СВ) a по формуле a = arctg(h/r). Но субъективная информация об r и h неполна, так как если столб находился бы ближе и имел меньшую высоту, то он мог бы выглядеть так же.
Связь материи с сознанием имеет двухсторонний характер: (1) материя хотя бы частично задаёт картину образов (например, ощущения), (2) она сама зависит от волевых актов (ВА). Количественные характеристики ощущений (СВ) являются математическими функциями количественных характеристик материи (ФВ). Такие зависимости возможны независимо от того, является ли сознание частью материи, или чем-то внешним по отношению к ней. Есть ФВ, более-менее однозначно связанные с СВ — «напрямую» наблюдаемые (например, размеры тени столба на сетчатке, температура вещества у кожи), а другие ФВ наблюдаемы лишь «опосредованно», благодаря своей связи с «напрямую» наблюдаемыми (например, высота столба и расстояние между ним и глазом). Набор «опосредованно» наблюдаемых определяется состоянием материи и зависит от ВА. Это делает возможным активное познание материи, при котором субъект получает информацию о её состоянии не только на основе текущих ощущений, а и с помощью ВА, позволяющих сделать наблюдаемыми ранее не наблюдаемые ФВ. И, хотя в материи неизбежно сохраняются ненаблюдаемые степени свободы, мы можем из неё целенаправленно извлекать нужную информацию.
Пример 2-2. Перед нами неподвижный набор предметов. У нас возникает зрительное ощущение. Количественные параметры этого ощущения (положение частей изображения в поле зрения, интенсивности цветов) являются функциями материальных характеристик сцены (расположения и формы предметов, освещённости их поверхностей, химического состава красителей) и положения нашего тела относительно неё. Пусть мы совершаем ВА поворота головы. После этого наши ощущения изменяются, ведь теперь наш глаз иначе расположен по отношению к сцене и в него попадают отражённые лучи от других предметов. Та часть сцены, которая была видимой, частично ушла из поля зрения, но стала видимой новая часть. Таким образом, ВА позволил собрать более полную информацию о физических параметрах интерьера помещения, где мы находимся.
Законы физики связывают каждую ФВ одновременно со многими другими, поэтому любые материальные характеристики могут быть выражены в терминах любых субъективных качеств. Например, чтобы узнать, какая температура воздуха на улице, можно высунуть руку в окно и получить осязательное ощущение, можно посмотреть на термометр и ту же информацию узнать через зрительный образ, а можно попросить посмотреть на термометр другого человека, которых на словах скажет нам результат, и он будет выражен у нас в сознании как звук.
(3). Познаваемые связи между материей и сознанием и связи внутри самой материи позволяют предсказывать ощущения новым способом: не напрямую, вспоминая, к какому результату при данном состоянии сознания может привести тот или иной ВА, а через материю: мы исследуем состояние материи и предсказываем его изменение при использовании ВА. Задача получения заданного ощущения может быть сведена к задаче получения заданного состояния материи, которое вызовет нужное ощущение. Но одного лишь существования такой возможности не достаточно для введения материи в картину мира, новый метод должен иметь преимущества по сравнению со старым. Таким преимуществом и является возможность частичного устранения временной нелокальности сознания.
Рассмотрим для начала вопрос о временной локальности (ВЛ) самой материи. Понятие состояния в том смысле, в котором мы используем его для сознания, не вполне применимо к ней. Субъективное время определено хотя и с ограниченной точностью, но однозначно для всего сознания. В физике же специальная теория относительности (СТО) вносит неоднозначность в понятие одновременности. Пространство неотделимо от времени, и необходимо цельно рассматривать проблему пространственно-временной локальности (ПВЛ). Но ПВЛ в СТО под сомнение не ставится, да и в обычной жизни эти неоднозначности настолько малы, что материя мыслится нами как локальная отдельно во времени и в пространстве (ПЛ). Более сложные вопросы породила квантовая механика (КМ). В отличие от классической механики и СТО, КМ предсказывает значения наблюдаемых величин с некоторой неустранимой неопределённостью. Существуют также корреляции между удалёнными предметами (квантовая «запутанность», entanglement) и явление «квантовой телепортации» (см. напр. [9]). Эти явления иногда интерпретируются как нарушение ПЛ, как мгновенная передача информации в пространстве [5]. С целью восстановления ПЛ и детерминизма, в качестве альтернативы «обычной» КМ предлагаются теории «скрытых параметров», некоторые из которых, в свою очередь, нарушают ВЛ. Если «скрытые параметры» зависят от событий в прошлом и предопределяют результат квантовомеханического измерения в будущем, а в промежуточные моменты не обнаруживают себя в измерении, то это нарушает ВЛ. Теории «скрытых параметров» не получили практического подтверждения. Нарушение ПЛ многими авторами тоже считается лишь неверной интерпретацией квантовых корреляций [6]. Отметим, что и в экспериментах по «квантовой телепортации» между приёмником и передатчиком нужен классический канал информации со скоростью распространения сигнала не выше световой. Но даже если локальность и нарушается (нас интересует ВЛ), то в подавляющем большинстве практических макроскопических задач мы можем продолжать считать материю приближённо локальной.
Рассмотрим теперь вопрос о ВЛ системы материя-сознание. Если верен материализм, и сознание является частью материи, то материя сама и является логическим объединением сознания и материи. Но строго это ещё не доказано, и в повседневной жизни мы не умеем предсказывать состояние сознания полностью материальными методами. Однако, как минимум, представление о материи позволяет почти полностью убрать временную нелокальность с ощущений. Если раньше их картина зависела от долгой предыстории состояний сознания, то теперь она в основном (в материализме — целиком) зависит от предыдущего состояния материи, которое может быть целенаправленно приготовлено известными методами. Это даёт явное преимущество: ведь информация о предыстории сознания не сохраняется в памяти целиком, она частично забыта, но в материи есть её заменители, которые могут быть раскрыты при активной деятельности (материя по отношению к сознанию — аналог «скрытых параметров», но измеримый).
Пример 2-3. Мы положили в шкаф мешок с рисом. Как предсказать, что мы увидим, если откроем дверь? Нам надо знать текущий внешний вид шкафа и дополнительный факт: в шкафу есть мешок. Наличие мешка — материальный факт, вне представления о материи мы не смогли бы так просто выразить условие. Нам пришлось бы помнить предысторию своих образов и строить предсказание по типу: «если мы однажды наблюдали зрительный образ, подобный текущему, но с белым овалом посередине, то при определённых действиях он возникнет опять». А имея представление о материи, нам не обязательно помнить ни образы, ни даже физические действия с мешком. Информация о наличии мешка может быть получена путём рентгеновского просвечивания либо обычного простукивания шкафа.
На наш взгляд, именно эти преимущества требуют включения материи в нашу картину мира. Ведь если бы сознание было само по себе ВЛ, то вся доступная информация о следующих его состояниях содержалась бы в нём прямо сейчас. Если бы последующее состояние сознания зависело только от предыдущего, то для предсказания ощущений надо было бы построить лишь хорошую динамическую теорию сознания, не привлекая дополнительных сущностей в виде материи. Следовательно, именно проблема временной нелокальности сознания приводит к формированию представления о материи, а возможность частичного решения этой проблемы даёт эмпирическое доказательство существования материи.
Формирование представления о материи — сложный процесс, включающий: (1) выдвижение гипотезы о возможности более локального во времени описания субъективных феноменов, (2) допущение существования явлений, не тождественных сознанию, (3) поиск законов, по определены физические величины, чтобы они дали максимально локальное описание состояний сознания. Построить такую систему «с нуля» проблематично, ведь это не познание реальности, о существовании которой уже известно, её требуется сначала «придумать», а только потом проверить на практике. В данной задаче «со многими неизвестными» неизвестно практически всё. На самом деле, и у высших животных, и у программ распознавания образов есть хотя бы минимальные «врождённые знания». Та стройная картина, благодаря которой мы считаем существование материи очевидным — по видимому, генетически унаследованный нами результат сложнейшего поиска оптимальной модели описания ощущений у животных в течение сотен миллионов лет. Это происходило подобно тому, как в современном мире люди в виде научных книг передают из поколения в поколение более точную информацию об устройстве материи, которой не обладали животные до нас.
Таким образом, понятие материи сохраняет свой смысл в рамках эмпиризма. Существование материи со всеми её свойствами — не просто гипотеза (широко распространённое заблуждение), но наблюдательно и экспериментально проверенная теория. Существование материи — это пятый фундаментальный эмпирический факт в данной работе. Его можно считать для наблюдателя не менее подтверждённым, чем, например, шарообразность Земли для географа докосмической эпохи. Ни один человек не видел всю материю в целом и ни один докосмический географ не видел Землю в целом, но у обоих есть возможность на основании теоретической модели делать правильное описание наблюдаемых данных и решать практические задачи. С практической точки зрения, представление о материи не усложняет, а упрощает описание субъективных феноменов, следовательно — оправданно с точки зрения позитивистского принципа экономии мышления [10], вопреки известной точке зрения [11]. Формирование представления о материи означает для «познающего солипсиста» отказ от тезиса «всё сущее есть моё сознание» и даёт теоретическую возможность в дальнейшем сделать предположение о наличии в мире и других субъектов сознания, после чего «солипсист» перестанет быть солипсистом. Механизм формирования представления о других сознаниях, однако, более проблематичен.
3. Эмпирическая онтология
3.1. Эмпирическая формулировка основных онтологических вопросов
Различие между материей и сознанием может быть переопределено менее строгим, но простым способом:
• сознание, или субъективная реальность, есть реальность, которая наблюдаема вся, но не обладает временной локальностью;
• материя, или объективная реальность, есть реальность, которая наблюдаема лишь частично, но обладает временной локальностью полностью или в большей степени, чем сознание.
И субъективных, и объективных реальностей, в принципе, может существовать множество. Вопрос о множественности сознаний строго не решён, но на практике почти все люди уверены в существовании других сознательных существ, и если они даже ошибаются — сама постановка вопорса всё равно имеет право на существование. Объективные реальности также могут быть множественны, но это разделение более условно. Подавляющее большинство ощущений, которые нам доступны, связаны с одной и той же объективной реальностью с общими законами и геометрическим пространством, но можно выделить и другие реальные и гипотетические реальности, удовлетворяющие нашему определению объективности. Таковой, например, является реальность компьютерной игры. В ней есть геометрические предметы, законы природы (в той или иной степени отличные от наших), её можно исследовать научными методами и решать в ней практические задачи. Выделение её как самостоятельной реальности условно: очевидна её обусловленность «основной» реальностью, а главным разделяющим фактором является отсутствие общей геометрии (в реальность компьютерной игры нельзя зайти простым перемещением). Другие дополнительные реальности являются лишь гипотетическими, например, потусторонние миры в религиях. Называть ли все их материями — вопрос соглашения. Чтобы избежать излишних усложнений, мы будем называть материей любую объективную реальность, из которых, впрочем, мы знаем лишь одну, которая уверенно соответствует определению 2-5 и не вложена в другую изученную реальность. В любом случае, мы должны для полноты принять к рассмотрению возможность существования как множества субъективных реальностей, так и множества объективных. Обобщим на этот случай определения 2-7 и 2-6.
Определение 3-1. Наблюдае