О «Болотной» и марксизме

Письмо В. Арсланова в редакцию «Скепсиса» «Надо ли участвовать в митингах “За честные выборы”»?

«Детская» болезнь левого движения — почти религиозная жажда чистоты марксизма. Но она — свидетельство глубинного непонимания его, и, как мы знаем из нашей истории, страдающие от этой болезни в детстве в зрелом возрасте нередко оказываются фанатиками самого темного догматизма. Имеющие действительную чистоту своей души, как известно, не озабочены публичной демонстрацией ее. Маркс и Энгельс во второй половине 50-х гг. готовы были, по словам Энгельса, присоединиться к не пролетарскому движению, но зато массовому и в основе своей справедливому. В результате они, писал Энгельс, совершили бы неизбежно трагические ошибки и потеряли бы свои головы, но другого выбора для них не было, потому что важнее общее справедливое дело, чем неизбежное в данном случае поражение и даже унижение марксизма. Об этом сюжете Мих. Лифшиц написал в своей статье «Ветер истории» с достаточной ясностью, которая, очевидно, не убедительна для А. Тарасова.

Пока у наших марксистов будет преобладать их «я», даже в самом облагороженном виде, а именно в виде заботы о чистоте учения, никакие аргументы не будут действовать. Существует масса теоретических проблем, где настоящему марксизму приходилось сталкиваться с сектантской непримиримостью, вся борьба «течения» с яростными фанатиками 30-х годов концентрировалась вокруг подобных проблем, большей частью касавшихся вопросов философии, эстетики и искусства, но имевших практическое значение. Например, леворадикальные марксисты 20-30-х годов отвергали такие понятия, как «справедливость», «прекрасное», «гуманизм», называя их буржуазными и мелкобуржуазными. Лифшицу и Лукачу потребовалось затратить немало сил и времени, чтобы доказать именно мелкобуржуазность подобных якобы революционных воззрений. Ленин называл эту болезнь «детской», но она переросла в самый чудовищный догматизм сталинского времени, приняв великодержавные и черносотенные формы.

А затем время показало, что «последним марксистом» оказался именно Лифшиц, а те, кто обвиняли его в отступлении от чистоты учения, стали, как М. Храпченко, поддерживать либералов и просто врагов Маркса и Ленина в 70-е и последующие годы. На мой взгляд, марксизм, как и всякое настоящее демократическое учение и движение, начинается с готовности пожертвовать всем ради даже не большого, но реального развития способности основной части населения, а не только «чистого» пролетариата, понимать свои действительные интересы и защищать эти интересы посредством самоорганизации. Вот почему всем нам надо прилагать усилия, чтобы «Болотная» из митинга превращалась в очаги, пусть небольшие, объединения людей. Пусть это будут, например, дискуссионные клубы для начала, общества взаимной помощи (подобные рабочим кассам в начале пролетарского движения), иначе говоря, чтобы опыт защитников Химкинского леса расширялся и становился массовым. Только в решении конкретных проблем, если марксисты смогут говорить что-то дельное, а главное, делать что-то полезное, мы сможем завоевать авторитет у народа. Ведь легче всего сидеть в своем углу и писать тексты, в которых звучат ужасно революционные фразы и высасываются из пальца ужасно марксистские «идеи», — и презирать несознательные массы. У А. Платонова есть образ одного сельского активиста и «чистого» марксиста, который разорил деревню, потом съел последнего в деревне петуха и стал «скорбеть о несознательном человечестве». Очень хочу надеяться, что у наших «чистых» марксистов до этого не дойдет,

А в целом такое впечатление, что и Америка, и наши либералы, и КПРФ, и радикальные левые, вроде А. Тарасова, участвуют в избирательной кампании Путина, отрабатывая каждый по-своему, сознательно или бессознательно, отведенную им роль. Ну зачем, например, Америке нужно было демонстрировать на весь мир, как ходят к ним в посольство лидеры «Болотной»? Настоящих-то своих агентов они тщательно скрывают: мало кто в свое время знал, что Ельцин бегал к ним и в 1991-м, и в 1993-м годах. Так вот, и «радикально левые» в нынешней ситуации играют ту же роль, что и, скажем, С. Пархоменко с Ю. Латыниной: они откалывают от «Болотной» все то население России, которое хотело бы жить без бандитов и воров, жить своим честным трудом — не только на заводе, но и на своей ферме, при своем маленьком бизнесе, работать без дани, приносимой чиновничеству и «крышевикам». Если закулисные политтехнологи показывают на всю страну дочку Ясина, которая объясняет, что Болотная — это возврат к либерализму 90-х годов (и вся провинция соображает: это значит возврат к тем временам, когда людям не платили зарплату месяцами и годами), то «радикально левые» убеждают в том же самом, но с помощью других якобы марксистских аргументов, а именно — «Болотная» это, мол, болото, сборище бездельников, а не настоящего народа и пролетариата. Тогда как известное определение пролетариата у Маркса гласит: это все те, кто живет продажей своей рабочей силы капиталу. Другое дело, что могут быть разные слои и подразделения в самом пролетариате, со своими сильными и слабыми сторонами. Но это уже другой вопрос. Еще важнее то, что Ленин считал необходимым поддерживать все протестные движения, от религиозных сектантов до студентов и профессоров, хотя никто из них к пролетариату отношения не имел. Дело в том, что настоящее пролетарское движение имеет своей целью освобождение всех, а не только пролетариата. Тут водораздел между Марксом и Лениным, с одной стороны, а с другой — меньшевизмом, экономизмом и тому подобными мелкособственническими (по сути, а не по представлению о самих себе) идейными течениями, которые лишь для себя хотели бы воли, перефразируя известные слова поэта. А сейчас это водораздел между теми, кто так или иначе поддерживает постсоветскую бюрократию, находящуюся ныне при власти везде, от экономики до культуры и науки, — и теми, кто считает абсолютно необходимым лишение ее власти. Так вопрос стоял и в 1991-м году (когда под видом демократии свою власть укрепили худшие слои советской бюрократии в союзе с криминалом и Западом), так стоит он и сейчас — до тех времен, пока эта главная проблема для нашей страны не будет решена.

За несколько месяцев до своей смерти Мих. Лифшиц в 1983 году наметил два главных сценария будущих неизбежных, как он это ясно понимал, реформ: либо союз отечественных бандитов и бюрократов с Западом против основного производительного населения страны, либо союз основного производительного населения страны с Западом (разумеется, с другим Западом, способным понимать, к чему его приведет превращение всего третьего мира в толпу, охваченную диким «холерным» /мусульманским, например/ бунтом, а также с Западом антибуржуазным, демократическим) против отечественного жулика и кровопийца. За второй вариант стоит побороться — более важной задачи для марксизма в России сейчас нет. Тот, кто так или иначе препятствует единству людей, заинтересованных в устранении власти мафии, кто раскалывает едва-едва наметившееся единство интеллигентных жителей Москвы, не желающих спокойно выносить тотальное вранье, с большинством населения страны, страдающим от государственного бандитизма, населения, вынужденного продавать свою рабочую силу не капиталу даже, а мафии, грабящей страну, — тот работает на первый, осуществленный в 1991-м году, сценарий.

Закончу словами Мих. Лифшица, как будто специально написанными на обсуждаемую тему:

«“Чистый марксизм”, демонически-чистый марксизм вульгарной социологии — как своего рода анархобесие, мелкобуржуазное ультра, явление псевдореволюционного декадентства, хотя и питающееся корнями внизу. Это явление аналогично модернизму, цветы зла»

(Лифшиц Мих. Varia. М.: 2010. с. 140).

Мне очень жаль, что А. Тарасов занял такую позицию по отношению к «Болотной». Судя по его недавней критике действий провокаторов-ультра, благодаря многолетним усилиям которых антиглобалистское движение предстало для всего мира как сборище хулиганов и погромщиков, я числил его среди возможных союзников. И еще два слова в заключение: левые не выйдут сегодня из тупика, если не усвоят разработанную в 30-е годы «течением» тактику «борьбы на два фронта»: и против нынешнего режима, и против якобы оппозиционного ему либерализма, не словесно усвоят, а во всем богатстве ее действительного содержания. Необходимая составляющая тактики «борьбы на два фронта» — единство по главному гражданскому вопросу, не мешающее, а предполагающее полную свободу товарищеской полемики по идейным вопросам (философским, проблем культуры, религии и т.д.). Таково условие создания единого народного фронта, как это было понято Г. Лукачем еще в период написания им знаменитых «Тезисов Блюма». Эти идеи Лукач и Лифшиц развивали на протяжении жизни, о чем, в частности, свидетельствует статья Мих. Лифшица «Либерализм и демократия» (1968 год).

Источник