К вопросу о формационной теории Маркса

Всё миропонимание {Auffassungsweise} Маркса – это не доктрина, а метод. Оно даёт не готовые догмы, а отправные пункты для дальнейшего исследования и метод для этого исследования.
Фридрих Энгельс

К. Маркс создал формационную теорию не на голом месте. Он создал её на основе изучения и сопоставления элементов классовой борьбы между капиталистами и наёмными рабочими современной, буржуазной эпохи с элементами классовой борьбы между трудящимися и господствующими классами прошлых исторических эпох.

В различные исторические эпохи трудящиеся классы жили в различных условиях и занимали различное положение по отношению к господствующим классам.

В древности трудящиеся были рабами своих хозяев. В то время считали, что раб – это не человек, а лишь орудие труда. Закон рабовладельческого общества рассматривал раба как вещь, а не как члена гражданского общества. Здесь всеми правами пользовались только рабовладельцы, а рабы были вещью, и к ним можно было применить не только какое угодно насилие, но даже убийство раба не считалось преступлением. В рабовладельческом обществе господствовали отношения жесточайшей эксплуатации кучкой рабовладельцев огромной массы совершенно бесправных рабов. Вместе с тем каждый отдельный раб являлся собственностью определённого господина, и, уже вследствие заинтересованности последнего, существование раба было обеспечено, каким бы жалким оно ни было. В этом смысле раб находился в более выгодном положении, чем неимущий член рабовладельческого общества – пролетарий. Дело в том, что в рабовладельческом обществе труд считался презренным делом, недостойным свободного человека. Здесь даже пролетарии не трудились, жили за счёт общества, и, уже вследствие этого обременения для общества, существование пролетария не было обеспечено. И всё же основным в рабовладельческом обществе является не то, что существование раба обеспечено. Нет, не это является основным в рабовладельческом обществе. Основным в рабовладельческом обществе является то, что раб не является членом гражданского общества, не считается человеком. Это последнее обстоятельство и предопределяло то, что освобождение раба заключалось только в том, что из всех отношений частной собственности уничтожалось одно только отношение рабства, и благодаря этому раб становился пролетарием, но всё же человеком, находившимся на более высокой ступени в иерархии рабовладельческого общества.
В средние века трудящиеся были крепостными феодалов-землевладельцев. В это время крепостной уже не был собственностью феодала. Он был подчинён феодалу тем, что был привязан к клочку земли, который являлась собственностью феодала. Во владении и пользовании крепостного были свои орудия труда и клочок земли, предоставляемый ему феодалом. За пользование этим клочком земли крепостной отдавал феодалу часть своего дохода или выполнял ряд работ в пользу феодала. Существование крепостного, таким образом, было обеспечено тем, что крепостной имел в своём распоряжение орудия труда и клочок земли. Положение крепостного очень слабо отличалось от положения раба. Полноправными членами общества считались только феодалы, крепостные же считались бесправными. Но всё же у крепостных имелось больше возможностей к освобождению, так как они не были собственностью феодала. Крепостные освобождали себя либо тем, что убегали в город и становились там свободными ремесленниками, либо тем, что доставляли своему феодалу вместо работы или продуктов деньги, становясь свободными арендаторами, либо тем, что они прогоняли своего феодала, сами становясь собственниками. Словом, они освобождали себя тем, что, так или иначе, становились собственниками, организовывали мелкое производство, и становились товаропроизводителями, т.е. производили продукты для продажи на рынке.

Каждый товаропроизводитель отдельно, независимо, от других товаропроизводителей, производил на рынок, потребности которого не были, разумеется, известны ни одному из них. И, вследствие этого, обособленные товаропроизводители выступали на рынке друг против друга конкурентами, находились, так сказать, в состоянии конкуренции. Между ними шла ожесточённая конкурентная борьба, в которой более ловкий, предприимчивый, сильный производитель побеждал, становился богаче, расширял своё производство, – менее ловкий и слабый проигрывал, разорялся. Обогащение немногих и обнищание массы – это закон конкуренции. В результате этой конкурентной борьбы появлялись, с одной стороны, богачи (капиталисты), монополизировавшие все средства производства, а с другой – масса нищих свободных людей (пролетарии), лишённых всякой собственности на средства производства, не обладающих ничем, кроме своей собственной рабочей силы. Но, в чём может выражаться личная свобода человека, лишенного всякой собственности на средства производства, следовательно, и средств существования, но обладающего личной рабочей силой, т.е. способностью к труду? Только в том, что этот свободный человек – пролетарий – под угрозой голодной смерти вынужден наниматься на работу к человеку, монополизировавшему все средства производства – капиталисту. А наём рабочего капиталистом есть не что иное, как покупка – продажа рабочей силы: рабочий продаёт свою рабочую силу, а капиталист её покупает. Так в недрах средневекового феодального общества стали постепенно развиваться отношения свободной купли-продажи рабочей силы, или, точнее говоря, капиталистические производственные отношения. И немного теперь потребовалось времени для того, чтобы на основе этих капиталистических производственных отношений, сформировалось буржуазное, т.е. капиталистическое, общество.

В капиталистическом обществе трудящиеся являются наёмными рабочими. Наёмные рабочие – это свободные люди. Они не прикреплены ни к земле, ни к какому-то отдельному предприятию. Но поскольку, во-первых, обладая личной свободой, они в то же время лишены средств производства, а следовательно, и средств существования; поскольку, во-вторых, все средства производства монополизированы капиталистами, – то ясно само собой, что трудящиеся свободны в том смысле, что они вольны пойти или к одному или к другому капиталисту, но не свободны от класса капиталистов в целом. В капиталистическом обществе отдельный наёмный рабочий, так сказать, является собственностью всего класса буржуазии. Здесь между античным рабом и современным наёмным рабочим следующая разница. В то время как античный раб продан раз и навсегда определённому рабовладельцу, и поэтому его существование, каким бы жалким оно ни было, обеспечено, современный наёмный рабочий должен сам себя продавать ежедневно и ежечасно, и поэтому его существование не обеспечено; ибо его труд покупается только тогда, когда кто-нибудь в этом нуждается. Лишённый собственности на средства производства, он вынужден нести ярмо капиталистической эксплуатации. Но отсюда само собой вытекает, что наёмные рабочие не могут освободиться от капиталистической эксплуатации, не уничтожая основу всякой эксплуатации – частную собственность на землю и средства производства. «Все прежние классы, завоевав себе господство, стремились упрочить уже приобретённое ими положение в жизни…У пролетариев нет ничего своего, что надо им охранять, они должны разрушить всё, что до сих пор охраняло и обеспечивало частную собственность». (К. Маркс и Ф. Энгельс, «Манифест Коммунистической Партии», 1847-1848 г.г.). Таким образом, становится всё более и более очевидным тот великий основной факт, что наёмные рабочие, уничтожая частную собственность на землю и средства производства, коренным образом преобразуют общество: на место старого буржуазного общества с его эксплуатацией человека человеком приходит новое, социалистическое общество, в котором нет эксплуатации человека человеком. Величие К. Маркса в том и состоит, что он осознал эту всемирно-историческую миссию наёмных рабочих и, встав на их позиции, создал теорию формационного развития общества для вооружения наёмных рабочих ясным пониманием их задач.

Создание формационной теории развития общества произвело переворот во взглядах на общество. Суть этого переворота состоит в следующем. Вырабатывая понятие общественно-экономическая формация, К. Маркс за исходный пункт своих рассуждений взял тот простой факт, что люди всегда должны производить пищу, жилище, одежду и т.д., чтобы иметь возможность жить. Но в процессе производства своей жизни они вступают в различные общественные отношения друг с другом. Гениальность К. Маркса в том и состоит, что он в системе этих отношений выделил производственно-экономические отношения, как основные и определяющие все другие отношения, и, таким образом, сформулировал понятие «общественно-экономическая формация». А именно: производственные отношения образуют материально-экономическую структуру – скелет каждого определённого общества, который облекается «плотью и кровью», то есть политико-юридической надстройкой и известными течениями общественной мысли. И, опираясь на накопленный до него огромный материал по истории развития общества, он доказал, что каждая такая формация представляет собой особый целостный социальный организм, имеющий особые законы своего зарождения, функционирования и перехода в высшую форму, превращения в другой социальный организм. Более того, он доказал, что кроме особых законов, имеются также законы, общие для всех формаций, законы, связывающие различные формации. Словом, К. Маркс, выработав понятие «общественно-экономическая формация», доказал, что развитие общества выступает не как случайное хаотическое нагромождение явлений, как это утверждалось в домарксистских учениях об обществе, а как закономерный естественноисторический процесс замены одной формации другой, более высокой. Но тем самым был положен конец субъективистским рассуждениям о том, что из-за громадной сложности общественных явлений и разнообразия их нельзя изучать эти явления, не отделив важные от неважных, что для такого выделения необходима точка зрения «критически мыслящей» и «нравственно развитой» личности. «Вот этим-то рассуждениям и был подрезан корень теорией Маркса. На место различия важного и неважного было поставлено различие между экономической структурой общества, как содержанием, и политической и идейной формой…На место рассуждений субъективистов об «обществе» вообще, рассуждений бессодержательных и не шедших дальше мещанских утопий (ибо не выяснена была даже возможность обобщения самых различных социальных порядков в особые виды социальных организмов) – было поставлено исследование определённых форм устройства общества» (В. Ленин, «Экономическое содержание народничества», 1894-1895 г.).

С созданием формационной теории исторический процесс получил строго научную периодизацию. Первобытнообщинная, рабовладельческая, феодальная, буржуазная (капиталистическая) и коммунистическая (социалистическая) формации и есть важнейшие стадии, периоды истории, закономерно, в силу естественноисторической необходимости сменявшие друг друга.
Формационная теория К. Маркса в течение 70-ти лет (1847-1917г.г.) оставалась гипотезой, в высшей степени вероятной, но всё-таки гипотезой. Когда же русские большевики, опираясь на данные этой теории, в 1917 году совершили социалистическую революцию и за какие-то 20 лет (1917 – 1937 г.г.) построили социалистическое общество – СССР, где всем членам общества были обеспечены не только вполне достаточные материальные условия существования, но и возможность для всестороннего их физического и умственного развития, формационная теория К. Маркса была доказана.

Но было бы глубочайшей ошибкой примитивно понимать общественное развитие как непрерывное, прямолинейное восхождение от низшего к высшему. «Представлять себе всемирную историю идущей гладко и аккуратно вперед, без гигантских иногда скачков назад, недиалектично, ненаучно, теоретически неверно». (В. Ленин, «О брошюре Юниуса», 1916 г.).

Это научное обобщение, предупреждающее против толкования восходящего развития как автоматического процесса, против забвения роли исторических случайностей, сегодня, когда социалистическое общество – СССР – разрушено, имеет для нас, марксистов, огромное теоретическое и практическое значение для ясного понимания конкретных путей возрождения социализма. Ведь то, что борьба за возрождение социализма вот уже более 20 лет остаётся безуспешной, объясняется именно тем, что даже среди убеждённых его сторонников нет ясности в понимании его даже самых общих экономических положений; и это после 70 лет существования социализма. И здесь нет никакого другого выхода, никакой другой возможности добиться ясности, кроме усиления теоретико-идеологической работы среди трудящихся. А для того, чтобы эта работа достигала цели, необходимо как можно популярнее разъяснять в самых широких слоях трудящихся ключевые моменты теоретико-идеологической борьбы между буржуазией и наёмными рабочими – рабочим классом. А именно:
Во-первых, разъяснять, что ни одна общественно-экономическая формации не в состоянии сразу, на первой стадии своего развития обнаружить все свои преимущества по сравнению со старой. Требуется время для того, чтобы новый общественный строй реализовал все свои возможности.

Во-вторых, разъяснять, что новое, социалистическое общество не развивалось из ничего, из воздуха; оно развивалось из капитализма и в борьбе с ещё не добитым капиталистическим окружением, которое, начиная с первых же дней зарождения социализма, всевозможными средствами, включая организацию второй мировой войны, вело бешённую борьбу против него. И если мы сегодня разбиты, то это не значит, что мы капитулировали, ибо мы абсолютно убеждены в том, что социализм с неизбежной необходимостью пробьёт себе путь и пройдёт его до победного конца, каким бы тернистым он ни был. Кто склоняется пред свершившимся, тот не способен подготовлять будущее.

В-третьих, разъяснять на конкретных примерах из жизни советской эпохи, что уже семьдесят лет существования социализма доказали, что социализм по типу организации всей своей общественно-хозяйственной и политической жизни превосходит капитализм. Это признают даже идеологи буржуазии, ибо не в состоянии отрицать, что социализм, во-первых, обеспечивает более быстрые и стабильные темпы развития производительных сил, чем капитализм и благодаря этому, во-вторых, всем членам общества обеспечивает не только вполне достаточные материальные условия существования, но и возможность для всестороннего их физического и умственного развития.

В-четвёртых, разъяснять, что бедственное положение трудящихся обуславливается не низкой или высокой заработной платой, – это бедственное положение заключается в том факте, что вместо того, чтобы получить за свой труд полный продукт этого труда, они вынуждены удовлетворяться частью ими самими производимого продукта, именуемой заработной платой. Капиталист загребает себе весь продукт (уплачивая из него трудящемуся), потому что является собственником средств труда. И поэтому подлинное освобождение трудящихся невозможно до тех пор, пока они не станут собственниками всех средств производства – земли, сырья, машин и т.д., а тем самым и собственником всего продукта своего труда.
И, наконец, теоретико-идеологическую борьбу против буржуазии надо вести с юмором, разоблачая слабоумие, лицемерие буржуазных идеологов.

Например, некоторые буржуазные идеологи утверждают, что невозможность (неосуществимость) социализма доказывается уже тем фактом, что он рухнул, погиб.
С таким же успехом эти, мягко говоря, недалёкие люди могли бы доказывать невозможность продолжения рода человеческого тем бесспорным фактом, что люди погибают, вообще смертны.
Другие, ушлые, идеологи буржуазии, действуют гораздо тоньше. Они рассуждают примерно так: вот вы, марксисты, считает, что действие законов формационного развития с неизбежностью ведёт к замене капитализма социализмом. Допустим, что это так. Но тогда зачем вы создаёте организацию для борьбы за социализм? Ведь никому же не приходит в голову создавать организацию для борьбы за осуществление солнечного затмения, раз известно, что оно всё равно наступит.
Несостоятельность этого не очень хитроумного рассуждения очевидна. Ведь солнечное затмение совершается без участия людей, а переход от капитализма к социализму – это общественный процесс, который не может вообще осуществляться без участия людей.

Когда марксисты утверждают, что социализм всё равно пробьёт себе дорогу, то имеется в виду лишь то, что рано или поздно найдутся прогрессивные общественные силы, которые в борьбе против реакционной буржуазии добьются замены капитализма социализмом. Ибо, как писал Ф. Энгельс: «История не делает ничего, она «не обладает никаким необъятным богатством», она «не сражается ни в каких битвах! Не «история», а именно человек, действительный, живой человек – вот кто делает всё это, всем обладает и за всё борется. «История» не есть какая-то особая личность, которая пользуется человеком как средством для достижения своих целей. История – не что иное, как деятельность преследующего свои цели человека». (К. Маркс и Ф. Энгельс, «Святое семейство», 1844-1846 г.г.). И пусть кто-нибудь попробует опровергнуть это.

Рафик Кулиев