О религиозной морали

Вопрос. Может ли быть человек глубоконравственным, не веря в бога?

Ответ. Быть нравственным в нашем понимании слова — значит вести себя так, чтобы все поведение, все поступки соответствовали интересам и потребностям всего нашего народа. Оглянитесь вокруг себя, присмотритесь к делам и поведению ваших друзей и знакомых, соседей и товарищей по работе. Подавляющее большинство среди них — честные, хорошие люди, которых нельзя упрекнуть в каких-либо безнравственных действиях. А между тем почти все они не верят в бога и не придерживаются религиозных заповедей и правил поведения.

Они руководствуются нравственными нормами, которые определены в Программе КПСС, принятой на XXII съезде, как моральный кодекс строителя коммунизма. Высокие моральные качества наших людей проявляются в страстном стремлении отдать свои силы строительству коммунистического общества, борьбе за лучшую жизнь для всех людей. В противоположность всепрощающей религиозной морали, коммунистическая мораль требует строгого соблюдения кодекса нравственности. Особенно важно отметить, что принципы коммунистической морали уже сейчас стали нормой поведения миллионов советских людей. Каждый день дает нам доказательства того, что простые советские люди совершают героические, глубоко нравственные поступки, отдавая все свои силы и знания общему делу — благу народа, жертвуя для этого иногда даже своей жизнью.

Об одном из таких замечательных людей— харьковском инженере Андрее Мацкевиче, чья недолгая жизнь была насыщена яркими событиями, мы здесь расскажем. Несколько лет назад мастер спорта, инструктор по альпинизму, инженер Андрей Мацкевич во главе группы спортсменов совершал восхождение на пик Щуровского. Во время перехода по узкому карнизу, нависшему над пропастью, он заметил, что огромный камень грозит сбить его товарища. Рискуя собственной жизнью, Мацкевич принял удар на себя.

Жизнь товарища была спасена, но сам Мацкевич получил тяжелую травму — перелом позвоночника, вызвавший почти полный паралич. Врачи признали его положение безнадежным, они утверждали, что дни этого самоотверженного человека сочтены. Но молодой альпинист не смирился с приговором врачей. В те дни, когда Андрей совершил свой героический поступок, конкурсное жюри города Харькова присудило ему и его соавтору — инженеру Лукьянову первую премию за проект моста. И вот приговоренный к смерти А. Мацкевич потребовал, чтобы его перевезли в Харьков. Лежа в больнице, он продолжал упорную работу над улучшением проекта. Больничная палата превратилась в настоящую лабораторию инженерного творчества. Надвигающейся смерти Мацкевич противопоставил всю свою энергию, несокрушимую волю и любовь к жизни.

Не о своей близкой кончине, не о своих страданиях, а о большом и нужном людям деле думал в эти долгие месяцы инженер Мацкевич. Боли, которые он испытывал, по свидетельству врачей и больных, лежавших с ним вместе, были невыносимыми. Но он запрещал делать себе обезболивающие уколы, так как лекарства содержали наркотики, а для работы над проектом требовалась ясная и свежая голова. Несколько месяцев, поражая всех окружающих своей целеустремленностью и светлым оптимизмом, боролся Мацкевич со смертью, боролся во имя жизни, во имя дела, которое ему поручило общество и которое он должен был сделать для тех, кто останется жить.

И вот наконец проект закончен. За дело взялись строители. И хотя Андрея Мацкевича не стало, но дело его рук, произведение его творческого замысла — харьковский мост, ведущий к Холодной горе,— стало живой действительностью, подлинным памятником этому прекрасному советскому человеку. Во всем его облике и в каждом поступке как нельзя лучше видны черты нашей морали. Он не задумываясь пожертвовал собой, чтобы спасти жизнь товарища. Приговоренный к смерти, он не пал духом, не замкнулся в своих страданиях, а, напротив, противопоставил болезни твердую волю и желание до последнего дня быть полезным другим людям.

Разве можно сомневаться в том, что его поведение было глубоко нравственным? Между тем Андрей был комсомольцем, человеком неверующим. Его мужественное поведение определялось не верой в бога и надеждой на райское блаженство, а высокой коммунистической моралью, видящей смысл человеческой жизни в служении обществу, в борьбе за благо народа. Что касается религиозной морали, то она утверждает: богу угоден тот, кто смиренно и кротко переносит все страдания. Бороться с ними — грех, потому что несчастья, постигающие человека, посланы богом.

Кто же поступает более нравственно: тот, кто, преодолевая страдания, стремится облегчить жизнь других и быть полезным обществу, или тот, кто, замыкаясь в собственных несчастьях, покорно молит бога облегчить его участь, ничего не предпринимая для того, чтобы своими усилиями облегчить жизнь других людей? Но пойдем дальше. Нравственным в нашем смысле слова является не только тот, кто готов пожертвовать жизнью, чтобы спасти товарища, но и тот, кто всегда готов помочь товарищу в труде, поделиться с ним своим опытом, своими знаниями. Два года назад нашу страну посетила группа американских бизнесменов. Они интересовались, как живут и трудятся советские люди. Бизнесменов познакомили с движением передовиков производства, инициаторами которого явились Гаганова, Гиталов и др. Добившись больших производственных успехов, эти люди перешли в отстающие бригады для того, чтобы, используя свой богатый производственный опыт и организаторские способности, помочь своим товарищам подняться до уровня передовиков.

Они сознательно шли при этом на некоторое ухудшение собственного материального положения (временное снижение зарплаты и т. п.), считая, что интересы общего дела, интересы коллектива выше личных. И таких людей, как известно, в нашей стране десятки тысяч. Американские бизнесмены не могли понять, а тем более одобрить такое поведение лучших советских людей. И это не случайно. С точки зрения морали, которая господствует в капиталистическом обществе, человек должен прежде всего заботиться о себе, о своей личной выгоде. Мы же считаем, что наиболее правильно и глубоко нравственно поступает тот, кто интересы общества ставит выше своих личных, ибо построить новую, счастливую жизнь для всех можно лишь коллективными усилиями. Это, конечно, не означает, что мы осуждаем тех, кто заботится о личных интересах, об интересах своей семьи и друзей. Напротив, в социалистическом обществе создаются все условия для повышения материального благосостояния и культурного уровня каждого человека, разумеется если он добивается этого честным трудом.

Жизнь показывает, что лишь человек, свободный от религиозного страха и не связанный нормами религиозной морали, может быть глубоко нравственным. Лишь человек, свободный от идеи загробного воздаяния, способен на высоконравственные поступки ради людей и для людей, на самопожертвование для блага общества без корыстных соображений о вымаливании местечка в загробном царстве. Религиозная нравственность так или иначе неизбежно связана с ханжеским отношением к миру и с самообманом. Вот почему правомернее было бы поставить вопрос так: «Может ли быть высоконравственным человек, совершающий благие поступки ради личного спасения на том свете?»

Вопрос. Разве религия не дает человеку настоящую цель в жизни?

Ответ. На протяжении жизни каждый из нас ставит перед собой множество самых различных целей. Мы можем поставить перед собой цель: завершить свое образование, повысить свою производственную квалификацию и т. д. Достигнув намеченной цели, человек испытывает большое моральное удовлетворение, его жизнь становится более счастливой и радостной, он проникается верой в свои силы. Чем значительнее и благороднее цель, тем больше внутреннее удовлетворение, испытываемое человеком по мере ее достижения, несмотря на трудности, которые он преодолел на пути к ней. Революционер, отдавший всю жизнь и силы борьбе за освобождение своего народа, перенесший много лишений и страдании в этой борьбе, испытывает глубокое и полное удовлетворение, ибо достижение поставленных им целей делает счастливым не его одного, а миллионы людей. Жизненные цели имеются не только у каждого человека, но и у коллективов людей, у различных классов и, наконец, у всего общества. Так, например, отдельная бригада на фабрике или в колхозе ставит перед собой цель работать и жить так, чтобы быть достойной звания бригады коммунистического труда.

Высшей целью нашей партии, всего советского народа, говорится в Программе КПСС, является построение коммунистического общества, на знамени которого будет начертано: «От каждого — по способностям, каждому— по потребностям», общества, где в полной мере осуществится лозунг Коммунистической партии «Все во имя человека, для блага человека». Чем полнее те или иные личные цели содействуют выполнению главной, общей цели нашего общества, тем большего одобрения они заслуживают, тем выше моральное достоинство человека. Среди нас, однако, есть еще люди, которые превыше всего ставят достижение своих маленьких, корыстных целей, наносящих ущерб обществу и другим людям. Одни из них занимаются хищением социалистической собственности, другие в интересах своей карьеры устраивают склоки и подсиживают товарищей по работе, третьи — тунеядцы — пытаются жить на чужой счет.

Коммунистическая мораль решительно осуждает таких людей, цели и стремления которых идут вразрез с великими целями социалистического общества. Ну, а какие цели ставит перед человеком религия? Каков смысл жизни человека и к чему он должен стремиться? Каждый верующий, читавший Библию, слышавший проповеди в церкви или в молитвенном доме, знает, какие цели ставит религия перед человеком. Всякая религия,будь то христианство или ислам, буддизм или иудаизм, утверждает, что настоящее блаженство для человека возможно лишь после смерти, и только в том случае, если душа покойного попадет в рай. Что же нужно сделать, чтобы заслужить милость божью и удостоиться райского блаженства? Религия утверждает, что все обычные жизненные интересы человека, его земные дела, его земные радости и печали лишь суета сует. По мнению служителей культа, главной целью человеческой жизни должно стать приготовление к смерти.

«Ради Христа,— говорит один из современных богословов,— мы должны быть готовы внутренне оторваться от любого блага! От любого сокровища!» А теперь давайте возвратимся к нашему главному вопросу: указывает ли религия цель в жизни человека и можем ли мы удовлетвориться такой целью? Представьте молодую мать, с любовью и нежностью глядящую на своего первенца; должна ли она подчинить всю свою жизнь и жизнь своего ребенка той цели, которую ставит перед ней религия? Ведь это означало бы, что она подарила жизнь новому человеку только для того, чтобы приготовить его к смерти. Она, следовательно, не должна заботиться о счастливом и радостном детстве для своего малыша. Вместо того чтобы сделать жизнь своего ребенка интересной и увлекательной, она, в соответствии с указаниями религиозной морали, должна воспитывать у него отвращение к земным радостям, ко всему, что привязывает человека к жизни, делает его жизнерадостным и мужественным.

Разве ваша совесть и разум не протестуют против такого понимания цели в жизни? Представьте теперь человека, строящего дом. Может ли он выполнять свою работу хорошо, отдавать ей все свои силы и умение, если он думает, что каждый новый дом, улучшая быт людей, привязывает их к жизни, тогда как цель человека — «спасение души» ради «царствия небесного». Кроме того, тот, кто считает, что надо следовать целям, указанным религией, вольно или невольно перекладывает часть своих обязанностей на плечи других людей: кому-то другому придется выполнить за него ту часть работы, возложить на себя те обязанности, которые, по мнению верующих, мешают им в достижении райского блаженства. Цели, которые ставит перед человеком религия, отвлекают его от решения большой, генеральной задачи, поставленной перед собой нашим народом. А если так, то нетрудно понять, почему религия в наших условиях не может дать никакой разумной цели и для нашего общества в целом, и для каждого отдельного человека.

Вопрос. Чем вредна религиозная мораль? Ведь она против пьянства, курения и других дурных привычек.

Ответ. В больницу Сергея Кожухина привезли в бессознательном состоянии, сквозь белые бинты на его голове проступали пятна запекшейся крови. Вокруг него захлопотали сестры и врачи. Дежурный хирург сделал все необходимое, чтобы восстановить здоровье Сергея. Произошло все это в пасхальное воскресенье 1961 года. В семье Кожухиных, ревностно соблюдавших все православные обычаи и праздники, было принято широко отмечать пасху. В этот день к ним собирались многочисленные родственники, друзья и знакомые. Так было и на эту пасху. За столом, уставленным блюдами с закуской и винными бутылками, сначала шла оживленная беседа, но позднее, под влиянием выпитого вина, шум усилился. Старший из сыновей Кожухиных — Сергей хватил, как говорится, лишку. Он стал приставать к гостям, оскорбил одного из них, обругал другого, начал приставать к сидевшим за столом девушкам и, наконец, затеял драку. Результатом этой драки и явилось его трехнедельное пребывание в больнице.

Но как это могло получиться, если все описанное происходило во время религиозного праздника? Ведь религия, по мнению верующих, осуждает употребление алкогольных напитков и связанное с ним дурное поведение человека. Чтобы ответить на этот вопрос, давайте выясним, как в действительности относятся к подобным действиям человека религиозная и коммунистическая мораль. Медициной давно уже доказано, что алкоголь наносит огромный ущерб здоровью и работоспособности людей. Потребление алкогольных напитков влияет и на поведение человека. Пьяный человек теряет контроль над своими поступками. Ему ничего не стоит опоздать или вовсе не прийти на работу. Пьяница часто идет на хищение народного добра или глядит сквозь пальцы на подобные действия других. Пьяница может оскорбить товарищей по работе, членов своей семьи.

Не секрет, что многие семьи разрушаются именно из-за того, что отдельные их члены подвержены алкоголизму. Следовательно, алкоголь является одной из причин безнравственных поступков. Поэтому коммунистическая мораль выступает против пьянства и связанных с ним антиобщественных поступков. Она строго осуждает людей, пытающихся найти правду на дне бутылки, людей, пренебрежительно относящихся к своим обязанностям, наносящих большой урон нашему хозяйству и нарушающих общественный порядок. А можно ли утверждать, что религия так же безоговорочно осуждает употребление алкогольных напитков, как это делает коммунистическая мораль? Разумеется, нет. Многие религиозные праздники: пасха, рождество Христово, троица, всевозможные престольные праздники и т. д.— не обходятся без водки и других возбуждающих напитков. Во многих капиталистических странах, где религия и религиозные организации опираются на поддержку государства и господствующих классов и имеют широкое распространение среди населения, потребление алкогольных напитков не только не снижается, но постоянно растет.

Мы знаем отдельные религиозные организации, например евангельских христиан-баптистов и др., которые выступают против употребления вина, пива и других алкогольных напитков. Но их запрет совсем не вытекает из существа религии и религиозной морали. Осуждая употребление алкоголя, евангельские христиане-баптисты, пятидесятники делают это не в интересах сохранения здоровья людей, повышения их работоспособности, культуры поведения, не ради упрочения общественного порядка, но с единственной целью — привлечь к себе людей, осуждающих пьянство и связанные с ним пороки. Но ведь миллионы честных советских людей, не связанных с религией и не верящих в бога, не злоупотребляют алкоголем и соблюдают все правила социалистической морали. Они делают это не в силу религиозных убеждений, а в силу глубокого уважения к другим членам общества, вследствие понимания высоких моральных требований нашей эпохи. Современная медицина, используя различные формы воспитательной работы, стремится объяснить людям вред курения, пьянства.

Что касается религиозных запретов курить, то о них можно сказать то же, что говорилось уже о религиозных запретах употреблять вино. Этот запрет, выдвигаемый лишь немногими религиозными направлениями, не вытекает из существа религии и провозглашается лишь для того, чтобы привлечь на сторону религии людей, испытывающих отвращение к курению.

Вопрос. Чем отличается христианское требование трудиться от коммунистического понимания труда?

Ответ. Среди верующих людей, стремящихся выполнять все предписания религии и уверенных, что только таким путем можно обеспечить себе райское блаженство, немало честных тружеников. Живя в нашем обществе, где труд стал делом чести, делом доблести, они пытаются убедить себя и других, что между христианством и коммунизмом нет разногласий, когда речь заходит о труде. Но можно ли с ними согласиться? Несколько лет назад один видный баптистский проповедник, стремясь рассеять сомнения верующих, говорил: «Мы хорошо знаем, что любовь делает человека чище, лучше и благороднее. Стараясь понравиться, любимому человеку, мы стремимся лучше трудиться, повышать свою квалификацию и т. д.; ибо чем лучше человек трудится, тем лучше к нему относятся и тем больше уважают его другие люди. Но ведь Христос — наш небесный жених, наш возлюбленный господь. Если обычная земная любовь вдохновляет нас на труд, то тем более должна вдохновлять нас на труд возвышенная любовь к нашему спасителю». Примерно с такими же рассуждениями выступают многие православные священники. Они уверяют, что Христос сам был тружеником, что его евангелие есть евангелие тр^да и что каждый верующий должен активнее трудиться на ниве господней.

Более того, они даже приводят отдельные цитаты из «священного» писания, на первый взгляд как будто подтверждающие эту точку зрения. Так, например, из Посланий апостола Павла приводятся слова «если кто не хочет работать, тот и не ешь» (2 поел, к фессалоник., гл. III, ст. 10), из Евангелия от Матфея: «...трудящийся достоин пропитания» (Матф., гл. X, ст. 10). Приводя эти слова, защитники религии даже утверждают, что в них-то как раз и содержится сущность коммунистического отношения к труду. Но так ли это?

В 1959 году в колхозе «Коммунар», Вяземского района, Смоленской области, сделали интересные подсчеты. Многие из членов сельхозартели, выполняя церковные требования, с большим рвением отмечали религиозные праздники — троицу, престольные дни и т. д., многие из которых совпадали по времени с сельскохозяйственной страдой. В эти дни верующие члены артели не выходили на работу и всецело посвящали себя молитвам и другим религиозным обрядам. Расчеты показали, что вследствие этого было потеряно 1224 человеко-дня. За это время можно было бы скосить по установленным нормам 367 гектаров лугов — больше половины естественных сенокосов колхоза. Но как раз эта часть лугов осталась нескошенной, и корма скоту не хватило. На период уборки картофеля приходится не менее десяти праздников. И в связи с невыходами на работу было потеряно в эти дни свыше 100 тонн картофеля, что уменьшило доход колхоза на 50 тысяч рублей (в старом масштабе цен). Из-за прогулов в дни религиозных праздников в 1959 году колхоз недодал государству 92 центнера льноволокна и потерял на этом 200 тысяч рублей дохода.

Таких примеров можно привести огромное множество. Иной человек скажет, что христианское отношение к труду здесь ни при чем: Христос, мол, и его апостолы учили трудиться и тот, кто пренебрегает трудом, действует вопреки их заветам. Но в действительности дело обстоит совсем не так. Известно, что христианство возникло около двух тысяч лет назад. Оно полностью восприняло ветхозаветное отношение к труду, а в Ветхом завете труд рассматривается как божье наказание за первородный грех. Люди некогда жили не трудясь, говорится в нем, но затем они нарушили завет бога и вкусили плоды от древа познания, бог проклял их за это и заставил трудиться. Этот библейский рассказ возник тогда, когда труд был тяжелым, подневольным, безрадостным и люди смотрели на него как на проклятье. Христианская мораль только закрепила это отношение к труду. Ну, а как же быть с теми словами из Посланий апостолов и из евангелий, которые были приведены выше и как будто являются призывом к труду? Здесь нет никакого противоречия. Христианство с самого начала призывало рабов и эксплуатируемых переносить тяжелый, подневольный труд со смирением и кротостью. В тех же Посланиях, где говорится: «если кто не хочет работать, тот и не ешь», содержатся и такие слова: «рабы, повинуйтесь своим господам во плоти со смирением и кротостью». А в евангелиях есть немало поучений, утверждающих, что раб должен не жалея сил трудиться на господина.

Вот и оказывается, что если сопоставить все эти слова, то их истинный смысл будет совсем не таким, каким его представляют себе люди, желающие примирить христианское и коммунистическое отношение к труду. Подлинный смысл христианского отношения к труду таков: раб должен безропотно трудиться на господина и тогда он достоин пропитания; если же он отказывается от подневольного труда, не хочет трудиться на господина, то «и не ешь». Нам могут возразить: коммунистическая мораль тоже провозглашает принцип «Кто не трудится, тот не ест». Действительно, внешне он очень похож на некоторые христианские призывы, но смысл, который мы в него вкладываем, совсем иной. Ведь в наших условиях труд не является подневольным, наоборот, чем лучше трудится человек, чем больше сил отдает он на благо обществу, тем выше достоинство этого человека, тем с большим уважением и почетом относятся к нему, тем обеспеченнее ему самому живется. У нас давно нет эксплуатации человека человеком и созданы все условия для того, чтобы каждый трудоспособный человек мог внести свой вклад, свою лепту в свершения свободного народа. Но есть еще у нас отдельные люди, отлынивающие от общественно полезного труда и стремящиеся прожить за чужой счет.

Против этих лентяев и тунеядцев и направлено наше требование «Кто не работает, тот не ест». Различия между коммунистическим и христианским отношением к труду идут еще дальше. Дом, в котором вы живете, книга, которую вы сейчас читаете, одежда, которую вы носите, и пища, которая насыщает вас,— все это результат человеческого труда. В результате самоотверженного и свободного труда миллионов советских людей наша страна стала могучей державой мира. Благодаря творческому труду наших ученых, инженеров и рабочих первые в мире советские космонавты совершили успешные полеты в космос. Коммунистическая мораль считает, что сознательное отношение к труду является основой нравственного поведения человека.

Мы тем выше ценим человека, чем лучше он трудится. Иначе и быть не может. Ведь трудом мы создаем наше прекрасное будущее — коммунистическое общество. Христианство же, как и другие религии, считает, что нравственность человека определяется не трудом, а верой в бога. Наибольшего уважения и почета достоин не тот, кто лучше трудится, а тот, кто сильнее верит в бога, кто точнее соблюдает его предписания. Все евангелия проникнуты мыслью, что для спасения души и достижения райского блаженства необходима прежде всего вера в спасительную миссию Иисуса, а не труд. Недаром в Евангелии от Луки Христу приписываются такие слова: «посмотрите на воронов; они не сеют, не жнут; нет у них ни хранилищ, ни житниц, и бог питает их; сколько же вы лучше птиц?» (Лука, гл. XII, ст. 24). И далее: «посмотрите на лилии, как они растут: не трудятся, не прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них» (Лука, гл. XII, ст. 27). Христианская религия заверяет верующих, что заслужить райское блаженство можно, лишь снискав милость божию молитвами, но совсем не трудом. Вот и выходит, что люди, которые ставят молитву и соблюдение религиозных обрядов и праздников выше своих трудовых обязанностей, вовсе не нарушают христианских заповедей, а, наоборот, выступают в полном согласии с ними.

Кое-кто из верующих может после всего сказанного подумать так: если христианство раньше считало труд наказанием за грехи людей, то нельзя ли в наших условиях изменить отношение христианства к труду и примирить таким образом христианскую и коммунистическую мораль. Многие честные верующие люди искренне желают этого и верят, что это возможно. Давайте, однако, подумаем, что случилось бы, если бы христианство действительно провозгласило труд основой всей нравственности, главным залогом райского блаженства? При этом речь идет, конечно, об общественно полезном производительном труде. Такое изменение отношения христианства к труду означало бы, что для достижения своей главной цели (а именно райского блаженства и спасения души) каждый верующий должен прежде всего отдавать все свои силы труду на благо общества. Если в рай попадут лишь наиболее нравственные люди (а нравственность зависит от участия человека в производительном труде), то само собой разумеется, что верующие начнут ставить труд выше молитв, выше религиозных обрядов и праздников. А это непримиримо с религией и невыгодно церковникам. Ни одна религия не может поэтому считать труд высшим проявлением человеческой деятельности. Иначе сама религия лишится всякого смысла.

Вот поэтому-то даже те проповедники и защитники религии, которые в наших условиях стремятся найти общие черты в коммунистическом и христианском отношении к труду, вынуждены рано или поздно признать, что главное в жизни верующего не труд, а надежда на милость божью. Тот самый проповедник, который утверждал, что любовь к Христу должна вдохновлять нас на труд, писал в баптистском журнале, издающемся в СССР: «...мы можем получить спасение и царство небесное не по нашим заслугам, а даром, только по милости божией! Царство небесное не зарабатывается, а дается даром,— вот что говорит нам сегодня Христос» (журнал «Братский вестник», 1957, №5, стр. 8). Чему же должен верить христианин, к чему он должен стремиться? Ведь если трудом нельзя заработать царство божие, то он теряет всякий смысл. И действительно, среди людей, считающих себя последователями Христа, немало таких, кто резко отрицательно относится к общественно полезному труду. Например, адвентисты-реформисты, многие пятидесятники, так называемые «свидетели Иеговы» и др. прямо утверждают, что труд на благо общества является грехом, ибо он мешает молитве, отвлекает людей от общения с богом. Немало тунеядцев находят в этом оправдание своему паразитическому образу жизни.

Здесь, впрочем, следует повторить, что среди верующих христиан есть немало честных тружеников, но эти люди, трудясь наравне со своими неверующими товарищами, действуют не в соответствии с христианской моралью, а вопреки ей. Своим повседневным трудом на колхозных полях и у заводских станков они на самом деле опровергают то, во что сами они верят. Они показывают, что счастливую и радостную жизнь, подлинный земной рай можно построить творческим созидательным трудом, без всяких молитв, обращенных к богу.

Вопрос. Разве религия не учит уважать людей?

Ответ. Прежде чем ответить на этот вопрос, давайте подумаем над тем, что значит уважать человека и кто в нашем обществе больше всего достоин уважения. Когда мы говорим, что того или иного человека уважают, это значит, что другие люди чутко прислушиваются к его мнению, относятся к нему предупредительно, внимательно, стараются сделать все, чтобы помочь этому человеку в том или ином деле. Не все люди в одинаковой мере достойны такого уважения. Если человек ведет себя легкомысленно, не заботится о судьбе других людей, пренебрежительно относится к общему делу и думает прежде всего о личной выгоде, то он недостоин уважения. Мы уважаем рабочих, выпускающих промышленную продукцию, необходимую для удовлетворения нужд страны; мы уважаем колхозников, обеспечивающих нас продуктами питания; ученых, осуществивших завоевание космоса; солдат и офицеров, стоящих на страже Родины. Нашего уважения достойны женщины, растящие молодое поколение советских граждан. Его достойны артисты и писатели, отдающие свой талант народу; выдающиеся борцы за мир и простые люди, готовые, если понадобится, отдать все свои силы для защиты Родины, для счастья и мирного процветания человечества.

Учит ли религия с уважением относиться именно к таким людям? Для того чтобы у вас не было никаких сомнений, мы приведем слова одного из видных православных богословов. Вот что он писал несколько лет тому назад: «Каков бы ни был человек и какое бы положение он ни занимал в этом мире, если его сердце ищет Христа, Христос протянет ему свою руку, хотя бы это был самый презренный мытарь и самый великий грешник! И наоборот, если сердце человека не желает Христа, то Христос пройдет мимо него, хотя бы он был самый уважаемый человек в мире». Напомним, что мытарями в Древней Палестине называли сборщиков налогов и податей, отличавшихся жадностью, продажностью и бесчеловечностью. Простые бедные люди, которых мытари обирали до последней нитки, презирали и ненавидели их. И вот этот известный христианский проповедник утверждает, что любой грешник, совершивший самое ужасное преступление, и любой мытарь, презираемый всем обществом, если только они верят в бога, более достойны уважения, чем честные граждане,работающие на благо общества и ведущие безупречную жизнь, но не верящие в бога!

И это не личное мнение одного проповедника. В Библии можно найти немало мест и примеров, подтверждающих, что самый ужасный преступник, братоубийца и т. д. может рассчитывать на «расположение бога», если только сумеет как следует ему угодить. Мы видим, таким образом, что религия вообще и христианство в частности пренебрежительно относятся как' раз к таким нравственным качествам человека, к таким действиям и поступкам, которые наиболее уважаются в нашем обществе. Сознательный советский гражданин с презрением отворачивается от лентяев, тунеядцев, злостных нарушителей советских законов, предателей Родины и т.д. Наша мораль не отказывает в уважении человеку, совершившему дурной поступок, но искупившему свою вину перед обществом. Для того чтобы вновь завоевать уважение своих товарищей, человек, нарушивший нормы нашей морали, должен делами, и прежде всего трудом, доказать, что он осуждает свое прошлое и никогда больше к нему не вернется.

Можем ли мы со вниманием прислушиваться к словам преступника, бездельника или развратника? Должны ли мы окружать таких людей почетом, заботой и уважением? Конечно, нет, ответит любой разумный человек. А вот защитники религиозной морали говорят нам, что такие люди тоже заслуживают снисхождения и уважения, если они верят в бога. Подлинное глубокое уважение человек может заслужить только делами на благо общества, на благо людей. Поэтому приходится признать, что религия совсем не учит уважать тех людей, кто действительно достоин уважения. Оценивая человека не по его отношению к окружающим, а по вере в бога, религия безнадежно запутывает вопрос и дает возможность проходимцам и вредным для общества людям прикрываться туманными фразами о боге и оставаться при этом тунеядцами и преступниками.

Вопрос. Разве христианская мораль не укрепляет семью?

Ответ. Этот вопрос можно часто услышать от людей; пытающихся найти в христианских «священных» книгах правила жизненного поведения — основу семейного счастья и прочных дружеских отношений между членами семьи. От религиозных людей старшего поколения чаще всего можно слышать такой ответ на этот вопрос: без божьего благословения, без церковного бракосочетания семейная жизнь не может быть прочной и счастливой. Только такой брак, говорят они, угоден богу. И для подтверждения своей правоты добавляют, что в годы их молодости, когда церковный брак был общим правилом, нравы были строже, а семейная жизнь прочнее, чем сейчас.

Можно ли согласиться с такими утверждениями? Как на самом деле относится религиозная мораль к семье? Представьте себе человека, утверждающего, что рн за прочную семью, и в то же время обращающегося к вам с такой проповедью: «Не мир пришел я принести, но меч!.. Пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку домашние его». И далее: «Если кто приходит ко мне и не возненавидит отца своего, и матери, и жены, и детей, и братьев, и сестер... тот не может быть моим учеником». Вряд ли можно согласиться с тем, что подобная проповедь укрепляет основы семьи.

А между тем эти слова взяты из «священной» христианской книги. Они приписываются Иисусу Христу и находятся в гл. X, ст. 34— 36 Евангелия от Матфея и в гл. XIV, ст. 26 Евангелия от Луки. Во имя чего же христианская мораль призывает верующих людей оставить свой дом, своих близких, детей, мужа, жену, родителей и т. д.? Дело в том, что для христианства, как и для всякой другой религии, любовь к богу и его служителям на земле выше семейных уз. Если семейные заботы и семейные обязанности мешают человеку всецело предаваться молитвам и заниматься делами церкви, то верующий должен пренебречь интересами семьи, интересами своих близких во имя веры в бога. Поэтому с точки зрения религиозной морали отшельник, или монах, давший обет безбрачия, отказавшийся от семейные уз и от воспитания детей, стоит гораздо выше человека, отдающего свои силы служению общественным интересам и делам, заботящегося о своих близких, о своей семье, о своих детях.

Один из наиболее почитаемых православных святых, Амвросий Медиоланский, в трактате «По вопросу о девстве и браке» говорит: «Люди, которые не женятся, не выходят замуж, будут как ангелы на небесах». Как видно, религиозная мораль считает семейную жизнь помехой «спасению души». Ну, а если семья уже существует, если брачные узы между людьми — свершившийся факт, в состоянии ли религия в этом случае укрепить семейные отношения?

Каждый человек без особого труда может сказать что нужно для того, чтобы семья была прочной и дружной. Такая семья, прежде всего, возникает тогда, когда все члены семьи равны, пользуются одинаковыми правами и выполняют посильные обязанности. Советское законодательство и государство создали все условия для создания прочной, жизнеспособной семьи. Несерьезное, легкомысленное отношение к браку решительно осуждается нашей общественностью. Коммунистическая мораль утверждает, что прочные семейные отношения нельзя построить на расчетах и принуждении. Они могут существовать лишь тогда, когда у супругов имеется глубокая внутренняя склонность друг к другу, взаимное уважение и общие духовные интересы.

Совсем иные отношения между супругами освящает религия. Религиозная мораль складывалась и формировалась в эксплуататорском обществе, в котором женщины были бесправны и угнетены. Во все времена религия освящала бесправное положение женщины в семье. «Жена да убоится мужа»,— поучают христианские священники. «Мужчина выше женщицы»,— провозглашает Коран, а иудейский Талмуд предписывает верующему мужчине каждый день молитвенно благодарить бога за то, что он не создал его женщиной. В одном из посланий апостола Павла прямо говорится: «Жены, повинуйтесь своим мужьям, как господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос — глава церкви».

Церковники заявляют, что только брак, заключенный с божьего благословения, может быть прочным и нерасторжимым. Этим они пытаются привлечь к религии сердца наивных и доверчивых людей, и особенно женщин. Но сама жизнь показывает, что подобные утверждения не соответствуют действительности. Любой человек, будь он верующий или неверующий, знает, что в семьях, где женщина — жена и мать — лишена голоса, где нет взаимного уважения между мужем и женой, жизнь нередко бывает невыносимой и тяжелой. И никакая религия здесь не может помочь. Что это так, вынуждены признать сами защитники христианской морали. Так, один из баптистских проповедников, обращаясь к верующим, говорил: «Всем несчастным в браке остается сказать только одно: несите свой семейный, свой брачный крест до конца! Если даже он становится с каждым днем тяжелее и невыносимее, просите у бога сил нести его до конца».

Очень печально складывается семейная жизнь многих верующих. Бьгашая баптистка Пелагея Григорьевна Копенкова из деревни Николаевки, Гомельской области, рассказывает, что она вышла замуж за баптиста П. М. Житникова. Он оказался жадным, скупым человеком, на молитвенных собраниях рассуждал о любви к ближнему, а дома морил свою жену голодом. Баптистские главари запрещали Копенковой что-либо предпринимать для того, чтобы улучшить свое положение. «Ты должна,— говорили они,— безропотно нести свой крест, во всем подчиняться мужу, ибо ваш брак освящен богом». Смысл этих поучений понять нетрудно. Они рассчитаны на то, что человек, тяжело переживающий семейные неурядицы и раздоры, скорее попадет в «божьи» сети.

Многие верующие считают, что церковный брак отличается особой святостью, прочностью и нерасторжимостью. Но многочисленные факты говорят, что религиозная мораль позволяет некоторым из своих рьяных защитников находить удобные лазейки для нарушения «святых и нерасторжимых» брачных уз. Вот один из таких ревнителей религиозной морали. Фамилия его Квасков. Живет он в Москве. В течение ряда лет он состоял в секте адвентистов седьмого дня.

Женившись первый раз, Квасков недолго прожил с молодой женой, выгнал ее из дому и, скрыв этот «подлинно христианский» поступок, вскоре женился вторично. Но и вторую жену ждала не лучшая участь: Квасков выгнал и ее, не посчитавшись с тем, что она была беременна. В оправдание своего поступка Квасков объявил, что в его вторую жену и родившуюся вскоре дочь вселился бес. Не правда ли, удобный прием? Ведь служение богу несовместимо с общением с бесами!... Если вы верующий, то вам, вероятно, приходилось слышать от священника, проповедника или других верующих, что состоять в браке с человеком другой веры — грех. Такой брак не может быть заключен в церкви, и религия объявляет его недействительным.

К чему это зачастую приводит, можно увидеть на примере семьи Сергея Глущенко из г. Ставрополя. Сергей Глущенко познакомился со своей будущей женой Анной в школе рабочей молодежи, где они вместе учились. Вскоре они поженились, а через полтора года у них родился сын. Под влиянием своей матери Анна Глущенко не только крестила ребенка втайне от мужа, но и стала все чаще посещать церковь. Она забросила учебу, перестала бывать в кино, ходить в клуб, которые, по словам религиозных фанатиков, были делом рук дьявола. Вскоре супругам Глущенко все труднее стало находить общие темы для разговоров, общие духовные интересы. Под влиянием религиозных фанатиков Анна решила оставить семью и всецело посвятить себя служению богу.

Правда, история супругов Глущенко кончилась не так печально. Сергей и его товарищи помогли Анне понять бессмысленность религии, освободиться от предрассудков, мешавших стать по-настоящему счастливой женой и матерью. Она вернулась в семью, закончила свое образование и теперь с ужасом и негодованием вспоминает о былом увлечении религией, едва не доведшем ее до разрыва с любимым человеком. Но к сожалению, во многих других случаях дело не кончается так благополучно, и причиной разрушения хорошей советской семьи бывают как раз те самые религиозные убеждения, которые, по мнению многих верующих, являются залогом семейного счастья. Однако читатель, пожалуй, может возразить. Есть же, скажет он, и среди верующих люди, семейная жизнь которых складывается неплохо. Есть же среди верующих люди, которые хорошо относятся к своим мужьям и женам, не разводятся, не оставляют свои семьи? Конечно, есть. Но это совсем не опровергает того, что было написано выше. Мы уже видели, что религиозная мораль по самому существу своему не может служить основой нормальной, здоровой семьи. И если семейная жизнь отдельных верующих людей складывается благополучно, то это происходит не потому, что они придерживаются тех или иных религиозных убеждений, а, как правило, вопреки им. Ведь очень много людей в нашей стране не верят в бога, и их семьи от этого не становятся менее крепкими, менее счастливыми.

Наконец, читатель может спросить: а как же быть с утверждением некоторых старых людей о том, что в годы их молодости, когда без благословения священника брачные узы считались недействительными, семья была устойчивее, прочнее? Понять эти утверждения нетрудно. В те далекие времена, о которых говорят старики, действительно семья казалась прочнее. Но это только так казалось. Ведь она держалась на неравноправии женщины, на строжайшем запрещении развода. Поэтому и существовали сплошь да рядом такие семьи, в которых отношения между супругами строились только на страхе или на чисто хозяйственных интересах. И то, что у нас подобных семей все меньше и меньше, свидетельствует об изменении дела к лучшему.

Кроме того, нельзя забывать еще одну простую истину. Многие пожилые люди вообще склонны утверждать, что в годы их юности и солнце светило ярче, и сахар был слаще, и трава зеленее, и нравы были строже, «не то, что нынешние». Человеку свойственно связывать с порой своей молодости и зрелости, когда он живет полнокровной, кипучей жизнью, самые хорошие, самые теплые воспоминания. Зачастую, дурные, уродливые события жизни, свидетелем которых был человек, выпадают из его памяти. Если же такой человек к тому же религиозен, то память услужливо подсказывает ему лишь факты, подтверждающие его религиозные убеждения, и опускает события, могущие опровергнуть эти убеждения. Понятно, что такие люди не могут быть объективными свидетелями прошлого.

Только коммунистическая мораль способствует созданию подлинно прочной, дружной семьи, основанной на взаимной любви,уважении и взаимопонимании. А чем прочнее семья, чем более теплыми и дружескими являются отношения между супругами, тем легче преодолевать им трудности, встречающиеся в жизни. В такой семье легче воспитывать детей — будущих граждан коммунистического общества.

Отрывок из книги В.А. Мезенцева "Ответы верующим"