Грядущее членство

13 февраля Комиссия правительства по законопроектной деятельности одобрила внесенный Минюстом законопроект [1], дополняющий ст. 9 известного федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» пунктом 3, запрещающим участие в деятельности (более подробно формулировка запрета будет подвергнута анализу ниже) религиозных организаций четырем категориям субъектов права:

1. иностранцам / лицам без гражданства, в отношении которых принято решение о нежелательности их пребывания (проживания) в России;

2. лицам, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму

3. религиозным организациям, деятельность которых приостановлена в силу осуществления ими экстремистской деятельности;

4. наконец, лицам, действия которых, по решению суда, содержат признаки экстремистской деятельности.

Формально это дополнение связано с приведением основного закона, регламентирующего жизнь религиозных объединений в нашей стране, в соответствие с федеральным законом «О некоммерческих организациях», в котором точно такой же пункт о четырех категориях был прописан еще 10 января 2006 года. Согласно пункту 4 ст. 1 закона «О некоммерческих организациях» ранее запрет не распространялся на религиозные организации – т.е., им были даны более широкие полномочия в части определения состава своих учредителей. Теперь этот широкий жест в отношении религиозных организаций более недействителен.

Смысл этого изменения понять легко: нежелательный иностранец-миссионер или лица, так или иначе причастные к экстремистской деятельности, теперь не смогут стать учредителями религиозной организации. С другой стороны – религиозным организациям дается определенный сигнал об уравнивании их прав с правами всех прочих видов некоммерческих организаций, их специфике отныне уделяется несколько меньше внимания.

С точки зрения специалиста-религиоведа, действительно интересно другое: формулировка запрета, полностью взятая из закона «О некоммерческих организациях», а именно: «Не может быть учредителем (участником, членом) религиозной организации…» Некоммерческие организации могут быть основаны на членстве, и тогда, согласно ст. 14 указанного закона, должны описывать обязанности и права своих членов, порядок приема и выхода из организации – но ст. 14 не действует в отношении религиозных организаций! В законе же «О свободе совести и о религиозных объединениях» трижды встречается понятие «член [религиозного] объединения» или организации (ст. ст. 4.6, 11.5 и 11.2), но это понятие никак не определено. Все, что нужно религиозной организации – список учредителей (ст. 11.5), поскольку религиозные организации не основаны на членстве.

Термин «участник» в законе «О свободе совести и о религиозных объединениях» встречается только один раз, применительно не к религиозной организации, а к религиозной группе (ст. 7.1) – т.е., к не требующему прохождения процедуры регистрации религиозному объединению.

Итак, реально понятие «участник» неприменимо к религиозной организации, а применение к ней же понятия «член» вообще бессмысленно. Что это значит? На деле употребленная формулировка, вероятно, в своем роде анонсирует грядущее ужесточение правоприменительной практики к религиозным организациям. Мы полагаем, что в целях усиления над ними контроля со стороны государства в среднесрочной перспективе возможны законодательные инициативы, связанные с определением участия в деятельности [2] и учетом членства в религиозных организациях. Тогда и только тогда примененная в законопроекте Минюста формулировка будет иметь практический смысл.

Пожалуй, это именно тот случай, – нередкий в российских условиях, – когда формулировка запрета оказывается существенно важнее самого запрета, который, как было показано выше, носит сугубо формальный характер.



[1] http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=PRJ;n=97722

[2] Кстати, Постановлением Конституционного Суда от 5 декабря 2012 г. N 30-П уже введено в оборот словосочетание «участник религиозного мероприятия» (п. 3.3). Юридического определения у этого понятия пока нет.

Екатерина Коростиченко,
Павел Костылев