Советский коммунизм. Новая цивилизация?

Круг вопросов, затрагиваемых в этой книге, ее план, а может быть и ее размеры, нуждаются в некотором пояснении. Нелегко представить себе огромные масштабы Союза Советских Социалистических Республик (почти одна шестая часть всей земной суши с населением, быстро приближающимся к 200 мил­лионам), а также все разнообразие—от уровня варварства до уровня высокой культуры,—которым отличаются сто или более населяющих его национальностей, различных по расе и по языку. Его организационная структура бесспорно самая слож­ная из всех известных политической науке. Пусть читатель познакомится с картой и с границами главных административ­ных делений и важнейшими органами правительства СССР это даст необходимое представление о сложной системе феде­раций внутри федерации и многоярусном наслоении местных органов управления и центральных административных органов.

Но помимо всего того, что эти данные скажут ему об организа­ции граждан, читатель должен представить себе и другую, совершенно отличную от первой и не менее сложную органи­зацию тех же людей в процессе производства благ, либо как независимых производителей, либо как лиц наемного труда, объединенных в своих профессиональных союзах, либо как групп, совместно занимающихся сельским хозяйством, охотой, рыболовством или ремеслом. Далее, существует еще и третья универсальная организация, охватывающая эти сорок мил­лионов семей как потребителей. В этом качестве они становятся членами иерархической системы примерно 45 тыс. местных потребительских обществ, задача которых распределять между собой продовольствие и другие товары домашнего обихода. И, наконец, мы должны назвать еще четвертую, также повсе­местно распространенную пирамидальную организацию, самую своеобразную и единственную в своем роде и, по мнению неко­торых, наиболее важную из всех—обширную организацию людей, призвание которых мы именуем «призванием води­тельства».

Но и это еще не все. Степень сложности административ­ной, промышленной и политической структуры СССР лишь соответствует огромному масштабу и разнообразию функций, для которых эта структура создана, и которые по своим задачам и объему превосходят все функции, сознательно и намеренно принятые на себя любым другим обществом. И в каждой от­дельной области структура и функции переплетены взаимно, а также с множеством добровольных объединений и доброволь­
ной индивидуальной деятельностью. Все это, вместе взятое, создает в высокой степени целостное общество, определенно представляющее собой синтез. Во всей социальной истории— в этом «бесконечном усилии управлять людьми»—еще не было такого грандиозного, такого волнующего эксперимента. Нам потребовалось свыше 900 страниц, составляющих 6 глав I тома с приложениями и первые 4 главы II тома, чтобы изложить всю сложность структуры и функций того, что составляет, уже по одному своему масштабу, величайшую в мире целост­ную социальную организацию.
Эта обширнейшая по охвату и ныне, по-видимому, крепко связанная в одно целое массовая организация совсем молода, ей нет еще и 20 лет, и она продолжает быстро развиваться. Мы полагаем, что если она сохранится, то в дальнейшем ее воз­действие на весь остальной мир должно стать значительным.

Цели ее грандиозны и идут весьма далеко. Какие задачи вооду­шевляют ее вождей и руководителей? Какая философия является основой их жизни? На какие стимулы и средства они рассчи­тывают для достижения своих целей? Какие оригинальные концепции экономической и политической науки и какие новые открытия в системе производства благ и социальных отношений выдвигаются в Советском Союзе, где, между прочим, утверждают, что их новый метод согласования планового предложения с повсеместно действенным спросом окончательно уничтожил вынужденную безработицу? Правда ли, что в не­престанных публичных обсуждениях, которые ведутся мил­лионами людей на всем пространстве между Балтийским морем и Тихим океаном, формируется новая этическая система с нор­мами поведения, вытекающими из их фактического опыта пре­образованной социальной жизни? Эти вопросы рассматри­ваются в главах XI и XII. В конце мы даем краткий эпилог, в котором ставим вопрос—не представляет ли то, свидетелем чего мир является сейчас в СССР,—новую цивилизацию, от­личающуюся от всех тех, которые существовали до сих пор; и можно ли предполагать, что она распространится также и за пределы ее нынешних границ.

Но к чему ставить себе такую огромную задачу, как по­дробное описание всего социального строя СССР? Ответ заклю­чается в следующем. На основании опыта мы пришли к убе­ждению, что для того, чтобы в должной мере понять происхо­дящее в СССР, следует прежде всего рассмотреть всю картину в целом. На первый взгляд может показаться более легким другой путь, а именно, чтобы каждый изучающий СССР огра­ничил свое исследование собственной специальностью и напи­сал подробную монографию о том, чего СССР достиг в данной ограниченной области. Однако до тех пор, пока неизучена орга­низация Советского Союза в целом, пока не составлено вразуми­тельное представление о всей его сложной структуре и много­образной деятельности, о его задачах и целях, о направлении, в котором он развивается, о его средствах и методах и о его философии,—до тех пор нельзя составить удовлетворительного суждения ни об одной стороне его работы. Нельзя дать компе­тентного обзора его достижений или его недостатков в произ­водстве материальных благ, в развитии искусств, в просвеще­нии или медицине, в деле изменения жизненного уровня или в вопросе переоценки пределов свободы, если предварительно не уяснить себе тех принципов многообразия и всеобщности, которыми пронизана каждая деталь его структурной ткани.

Важен не факт удачного и неудачного выполнения той или иной функции, важна жизнь всего целого. И добавим—не так важно, что представляет собой сегодня эта вечно движущаяся масса, сколько то, откуда она пришла и куда стремится. Вот почему мы взяли на себя большую смелость попытаться нари­совать картину целого, которое мы назвали бы «Евразийской равниной». При этом мы надеемся, что, как бы ни был несовер­шенен наш обзор, он поможет другим исследователям в деле более подробного изучения их специальных отраслей, и это позволит исправить, пополнить или заменить наши неизбежно поверхностные очерки.

Вопреки обычному представлению мы нашли для нашей работы обильный и доступный материал. Об огромном потоке книг на многих языках, появившихся с 1917 г. и излагающих впечатления туристов, посетивших Страну Советов, и о повест­вованиях проживающих в СССР корреспондентов иностранных газет, отличающихся большей достоверностью, нам говорить не приходится. Что же касается более научных работ, которыми мы могли воспользоваться для существенного расширения
и исправления наших собственных исследований, то надо сказать, что значительным большинством этих работ мы обязаны Соединенным штатам. Это, как нам кажется, определяется не только более широким (по сравнению с Англией) интересом, который там проявляют к новому, социальному строю, привле­кающему в настоящее время тысячи людей из Соединенных штатов, но является также результатом того, что значительное число стипендий для научных работ предоставляет научным исследователям материальную возможность проводить по году и больше в СССР для составления ценных монографий. Англий­ские исследователи пока имеют слишком мало подобных воз­можностей.

Помимо целого потока книг авторов-очевидцев, описываю­щих то, что они видели в СССР, к услугам серьезного исследо­вателя необычайное количество печатных материалов, изда­ваемых советским правительством через его многочисленные ведомства и организации, издаваемых старейшей Академией наук с ее бесчисленными научно-исследовательскими инсти­тутами и научными экспедициями, профессиональными сою­зами, объединениями промысловой кооперации, потребительской кооперацией и, наконец, но отнюдь не в последнюю очередь, коммунистической партией. Эта масса отчетов и статистических материалов издается не только на русском языке или на язы­ках различных национальных меньшинств. Пожалуй, ни одно правительство в мире не выпускает такого огромного количе­ства документов на иностранных языках (главным образом на английском, французском и немецком). В числе таких изданий мы находим отчеты о конгрессах и съездах, различные декреты и кодексы, выступления руководящих государственных дея­телей, отчеты об открытиях всевозможных научных экспедиций и ведомственные инструкции. Кроме всех этих документов имеется огромная, непрерывно растущая советская печать, начиная от таких руководящих органов, как «Правда» и «Из­вестия» и десятков подобных им местных газет, и кончая бес­численными многотиражными и стенными газетами на заводах, шахтах и в колхозах, в государственных, коммунальных и кооперативных предприятиях и учреждениях. Те же, кто инте­ресуется частной жизнью советского гражданина, могут озна­комиться с романами и пьесами, юмористическими журналами и разнообразнейшими формами самокритики, которой так от­личаются русские. Не забыты и иностранцы. В Москве выходят ежедневные и еженедельные органы печати на английском, немецком и французском языках, имеющие большое распро­странение по всему СССР. Эти газеты, как и все газеты в СССР, почти целиком заполнены информацией о работах Совнаркома и Центрального комитета коммунистической партии, подроб­ными описаниями работы шахт, нефтяных промыслов, заводов, фабрик, совхозов и колхозов, цифрами выполнения пятилет­него плана и другим поучительным материалом. Одновременно мощные московские радиостанции ежевечерно передают всему миру такого же рода сведения на полудюжине языков. Хотя мы и стремились к точности в наших ссылках на источники, мы все же решили не давать обширной библиогра­фии. Мы считали, что принесем больше пользы исследователям, желающим продолжать изучение какой-либо из затрагиваемых нами тем, если дадим в каждой главе список основных источ­ников, доступных английским и американским исследователям. Поэтому мы обычно не называли книг, имеющихся только на русском или на украинском языках,—даже в тех случаях, когда в нашем распоряжении имелись представлявшие интерес выдержки из этих книг, переведенные для нас на английский язык.

Во всей нашей работе нам оказывал ценную помощь С.П. Тюрин, преподаватель славянской и восточноевропейской школы и Лондонской школы экономических и политических наук при Лондонском университете. С.П. Тюрин не только держал нас постоянно в курсе всего того, что издается в СССР, но охотно предоставлял в наше распоряжение много дополнительной информации, собранной им в результате продолжительного изучения родной страны как до, так и после революции. Его последняя работа «От Петра Великого до Ленина» может слу­жить ценным историческим введением к изучению современ­ного рабочего движения. Г-н Тюрин помог нам избегнуть многих ошибок. Это не значит, что он разделяет нашу точку зрения или наши взгляды; и он ни в какой мере не является ответствен­ным за наши обобщения и суждения.

Необходимо также упомянуть о помощи, полученной нами от д-ра Юлиуса Ф. Геккер. Эту помощь нам оказали как его книги «Религия и коммунизм», «Московские диалоги», «Рус­ская социология» и др., так и весьма поучительные беседы, которые мы вели с ним в Москве и в Лондоне. Вообще мы должны с благодарностью отметить то содействие, которое в течение последних четырех лет нам постоянно оказывали много­численные друзья—литераторы и ученые, русские и не русские, люди, живущие в СССР, а также эмигранты различных поко­лений и самых различных убеждений. Число этих друзей слишком велико, чтобы мы могли здесь назвать их имена. В те­чение всего времени, и в особенности во время наших поездок в СССР, советские власти охотно давали нам ответы на наши бесчисленные вопросы и предоставляли нам всяческую воз­можность побывать всюду, где мы хотели, осматривать заводы, фабрики, колхозы и совхозы, школы, больницы и другие учре­ждения, а также посещать собрания, на которых мы хотели присутствовать. Мы получили много нужных нам сведений не только от советских должностных лиц, но также от работников профессиональных союзов, от учителей, инженеров, врачей, крестьян и рыбаков. Мы не упустили отметить также и то, что нам рассказывали неудовлетворенные интеллигенты и разо­чаровавшиеся революционеры как в СССР, так и за границей.

Дать объективную картину того социального строя, кото­рый в настоящее время существует в СССР,—вот к чему мы стремились. Исторического прошлого мы касались лишь в той мере, в какой это необходимо для объяснения настоящего; мы изложили также свое мнение о том, в каком направлении идет дальнейшее развитие. Мы не останавливались перед критикой всего того, что казалось нам заслуживающим критики. Мы не претендуем, что мы свободны от предубеждений (да и кто сво­боден от них?); но мы старались отдавать себе отчет в наших предубеждениях и стремились к объективности.

В некоторых кругах возникает вопрос: зачем двое преста­релых смертных, оба приближающиеся к девятому десятиле­тию, взялись за такую огромную работу? Мы опасаемся, что наша смелость может быть приписана безрассудству, прису­щему старости. Живя в тиши нашего уединения, обеспеченные хлебом насущным, мы ничего не теряли, отважившись на эту увлекательную попытку. Мы не рисковали даже нашей репута­цией, которая, разумеется, будет расцениваться на основании всего того, что мы написали за прошедшие полвека и которую еще одна книга не может существенно изменить. С другой стороны, мы могли приобрести целый мир—новую тему для исследования, новый круг в высшей степени интересных зна­комых, с которыми можно было обсуждать совершенно новые вопросы, а прежде всего ежедневную совместную работу (осу­ществляемую нами вдвоем) в тесном содружестве, работу, кото­рая на последнем отрезке жизненного пути могла нас заинте­ресовать, занять, увлечь; т мир и это наслаждение мы при­обрели. Таким образом, если употребить богословский термин, эта книга является результатом «исполнения паче меры», т. е.,как мы понимаем это выражение, результатом такого действия, которое не требуется от человека как должное, а совершается им как добровольное приношение. Ее можно игнорировать или критиковать, но она во всяком случае не заслуживает осужде­ния—даже в том случае, если бы его сочли (говоря словами Стиля) «актом такой же самонадеянности, как пение при от­сутствии голоса». Или же, если воспользоваться менее выспрен­ной аналогией, можно сказать, что эта работа есть своего рода бесплатное приложение, какое торговец часто добавляет в виде премии к уже оплаченному покупателем товару. И вот в каче­стве такого приложения мы без смущения предлагаем настоя­щую работу нашим английским и американским читателям.

1937 г.

Электронная версия книги предоставлена исключительно для ознакомления. Если Вам понравилось содержание книги купите её поддержав автора!

Сидней и Беатриса Вебб