Иным мирам закон не писан

Физику никто не отменял

Нарушение законов природы и логики в книгах и фильмах — обычное дело. Ляпами грешит даже научная фантастика, которая, казалось бы, присягала науке на верность. Так удобно кардинально облегчить себе жизнь, выдумав новый закон природы, чтобы, скажем, без хлопот сделать тела героев невидимыми или добыть неограниченное количество энергии! Наверняка вы отыщете множество логических несоответствий в свежевышедшем фильме Хуана Диего Соланаса (Juan Diego Solanas) «Параллельные миры» (в оригинале — Upside Down, «Вверх дном»). Это история двух сблизившихся планет и их жителей, на которых действует лишь гравитация родного мира.

Покусившихся на физику из лености или невежества — легион. Гораздо реже фантасты сознательно играют с реальностью, учитывая базовые физические законы. Самые робкие на время меняют одну мировую константу. Скажем, у Александра Беляева в рассказе «Светопреставление» (1929) Земля попадает в область, где резко замедляется скорость света. Люди перестают полагаться на свои глаза, а полиция сбивается с ног в поиске неуловимых преступников.

Возможно ли такое? Современные физики недавно научились резко замедлять свет (в веществе), так что нас тут не так уж сильно выносит за пределы реальности. А вот в римановой вселенной трилогии Orthogonal австралийского писателя Грега Игана (Greg Egan) скорость света — величина не постоянная, а переменная, что от реальности, прямо скажем, далековато.

Еще одна привычная фантастам уловка, которая восходит ко вполне работающим физическим теориям, — передвижение в гиперпространстве. Гигантские межзвездные расстояния можно преодолеть, уходя в «кротовые норы», то есть перемещаясь через иное измерение, где путь короче. Там можно столкнуться с иными физическими законами, а можно (по мнению наиболее пугливых) попасть в настоящий ад, как это случилось с героями фильма Пола Андерсона «Сквозь горизонт» (Event Horizon, корректный перевод — «Горизонт событий», 1997).

В рассказе Валентины Журавлевой «Приключение» (1969) молодому ученому подкидывают идею: изучать воображаемую вселенную, в которой будет изменена гравитационная постоянная, константа Планка или Ридберга. Разумеется, в реальности нам до такой вселенной никогда не добраться, но ее модель может упростить понимание нашей собственной физики. В этом смысле героям романа Владимира Савченко «Должность во вселенной» (1994) повезло больше — им удалось поймать новую вселенную, дрейфующую в виде шара, и исследовать ее, строя башню там, где время бежит гораздо быстрее нашего

Всё чудесатее и чудесатее

Ни одна религия не может обойтись без чудес, но фантасты с ними работают неохотно. Одно из редких исключений — «Человек, который мог творить чудеса» Герберта Уэллса (1899). В качестве эксперимента герой попытался, как Иисус Навин, приостановить наступление ночи, забыв затормозить вместе с Землей все находящиеся на ней предметы, что и привело к всеобщей катастрофе.

Впрочем, чаще всего фантасты, как Остап Бендер, «чтут кодекс» и помнят о том, что любой чудотворец в нашем мире не всесилен, то есть должен черпать откуда-то энергию для своих трансформаций и ограничен в желаниях. Об этом ясно написано в «Повести-сказке для научных работников младшего возраста» от братьев Стругацких — «Понедельник начинается в субботу» (1965). В «Отягощенных злом» (1988) тех же Стругацких даже у всемогущего, казалось бы, Демиурга скромный астроном осмелился попросить лишь «самую малость» — так подправить физические законы, чтобы стал реальностью предсказанный им космический феномен. Но без участия нечистой силы там всё равно не обошлось.

Я бог таинственного мира

С мирами иными можно не церемониться. Зачем прерывать полет фантазии? Миров, где царствует магия, а не наука, в литературе и кинематографе подавляющее большинство.

Магические миры далеки от любой физики, даже «иной». В качестве образца вспомним «Подменённого» (1980) Роджера Желязны (Ro ger Zelazny), где обитатели разных миров (технологического и мира, где царит магия) меняются местами. А есть еще и концепции параллельных миров с иными физическими константами. Это могут быть чрезвычайно удаленные части нашей собственной Вселенной, «отпочковавшиеся» от нее новые миры, множества почти неотличимых вариаций в рамках эвереттовской интерпретации квантовой механики, скрытые измерения М-теории, миры, состоящие из «зеркального вещества» или отстоящие от нас во времени, и многое другое (см. рецензию на книгу Брайана Грина, стр. 117). Для фэнтези, разумеется, предпочтительнее «соседские» миры, куда при определенных обстоятельствах может попасть любой желающий. Один из самых ранних таких путешественников описан в рассказе того же Уэллса «Дверь в стене» (1911).

Еще одна идея (появляющаяся, в частности, у Роджера Пенроуза) заключается в том, что само человеческое мышление представляет собой квантовый процесс и в каком-то смысле определяет физические законы окружающего мира. Значит, законы природы завязаны на сознание, а человеческую жизнь можно рассматривать как индивидуальное непрерывное путешествие по разным мирам, логически связанным лишь цепочкой мыслей, возникающих у физически разных индивидуумов.

В контакт с паравселенной входят герои Айзека Азимова (Isaac Asimov) «Сами боги» (1972). Ядерное взаимодействие там куда сильнее, чем в нашей вселенной, звезды меньше и сгорают быстрее, но зато совершенно стабилен изотоп вольфрама-186, невозможный у нас. Если его переправить в наш мир, он превращается в плутоний-186 с выделением большого количества энергии. Но диффузия законов природы из одного мира в другой может привести к взрыву нашего Солнца. В итоге герои подключаются к еще одной вселенной, где инициируют Большой взрыв с диффузией законов природы противоположного знака.

Азимов как никто корпел над проработкой внешнего строения, образа жизни, способов размножения, психологии взросления и семейной жизни обитателей паравселенной — всех этих Жестких, Мягких, рационалов, пестунов и эмоционалей. Почти столь же тщательно подошел к описанию жизни в мире иных физических законов Сергей Снегов в повести «Экспедиция в иномир» (1983). Он послал землян в специальных скафандрах осваивать чуждый нам мир 12 измерений (расходящаяся перспектива, энергетическое светоморе, дзета-логика и т. д.) и организовал там по примеру прочих советских фантастов пролетарскую революцию.

Не менее масштабен современный американский писатель-фантаст Вернон Виндж (Vernor Vinge) в цикле «Сквозь время» (1992– 1999). Иные физические законы у Винджа царят не в иной вселенной, а прямо в нашей галактике. Максимальная скорость передвижения и распространения информации завязана на удаленность от галактического центра. Медленная Зона землян обречена на прозябание (не говоря уж о Безмысленной Бездне в центре), а заправляют всем сверхразумные Силы галактической периферии.

Игры со временем

В развлечениях с законами природы заметное место занимают игры со временем — наиболее эффектные и понятные большинству читателей. Вспомним у Льюиса Кэрролла (Lewis Carroll) «Алису в Зазеркалье» (1871) и мир, в котором, по словам Черной Королевы, «приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте». Более реалистична и ужасающа такая перспектива в романе Кристофера Приста «Опрокинутый мир» (1974), где обитатели загадочного Города на колесах вынуждены непрерывно двигаться по планете-гиперболоиду, чтобы оставаться в рамках приемлемой физической реальности.

В повести Клиффорда Саймака (Clifford Simak) «Всякая плоть — трава» (1965, в другом переводе — «Всё живое…») пришествие иного мира, отдаленного от нашего на доли секунды, приводит к тому, что посреди города возникают невидимые прозрачные барьеры, непроницаемые для живых существ. В романе Андрея Лазарчука и Михаила Успенского «Марш Экклезиастов» (2006) герои попадают в проклятый город Ирэм, который невозможно покинуть и в котором нельзя умереть. В «Мастере и Маргарите» (1966) Михаила Булгакова Воланда вообще не заботят ни время, ни пространство. Праздничная ночь длится до тех пор, пока гостям не надоест веселиться.

В романе Пола Андерсона (Paul Anderson) «Тау Ноль» (1970) переселенцы, летящие на корабле, поглощающем межзвездный водород, умудряются так разогнаться, что мимо них проносится история существования всей Вселенной. Проскочив сквозь сингулярность, они оказываются первыми жителями вновь родившейся вселенной-2. Любопытно, что автор при этом практически не противоречит современной физике. Ну, за исключением пребывания в сингулярности и того, что наша собственная Вселенная вряд ли будет переживать в будущем коллапс (скорее, неограниченно расширится).

В каждой шутке есть доля шутки

Особую, юмористическую, категорию составляют миры, сконструированные вопреки физическим законам, по образу и подобию мифов. Таков знаменитый цикл про «Плоский мир» Терри Пратчетта (Terry Pratchett), где планета-блин покоится на спине черепахи, ползущей меж звездами, за ее край льется мировой океан, а сверху кружит небольшое солнце. Такого же сорта роман волгоградского писателя Евгения Лукина «Катали мы ваше солнце» (1997). Там мастеровые русские мужики с немалым трудом осуществляют ежедневную переброску светила над и под землей.

Если оглядеться, за последнее столетие не так уж много создано книг и фильмов, рассказывающих о принципиально иных мирах. Фантасты предпочитают идти проторенными дорожками и переминаться на вытоптанных пятачках с неизменными магами, драконами, вампирами, оборотнями, с опасением поглядывая в окружающую мглу. Придумать по-настоящему новый мир нелегко, а еще сложнее описать его во всех подробностях так, чтобы он полностью захватил воображение и в существование такого мира можно было поверить. На это способны немногие.

Максим Борисов