Есть ли будущее у человечества?

Конечно, есть. Более того, оно уже родилось. Не сразу в готовом виде. Не раз и навсегда. Родилась эпоха будуще­го. Огромная. Могучая. Родилась на века, а может быть, на тысячелетия. А может быть, до конца бытия человечества. Другое дело — что из себя представляет это новорожденное будущее? Какое оно? Конечно, судить об этом в начале двад­цать первого века вроде бы рановато. Тем не менее, я хочу высказать некоторые суждения на этот счет в качестве спе­циалиста по теории социальных явлений и по методологии научных исследований.

Победа Запада

Да, Запад одержал победу в войне конца XX столетия. Но в чем именно заключается эта победа? Ситуация в мире благодаря ей, не только не прояснилась, но и еще более запу­талась. Причем — умышленно, с огромными усилиями и за­тратами. И дело обстоит не так, будто творцы истории имеют необычайно высокий интеллект в понимании того, что тво­рили и творят. Именно этого-то они не понимают на долж­ном интеллектуальном уровне, активно не хотят понимать и делают все для того, чтобы не понимали другие. Средства научного понимания реальности, как они могли быть созда­ны выдающимися умами, были просто не допущены до су­ществования. Победило нечто иное. Что именно?

Победило нечто противоположное тому, что творили. Последствия вышли за рамки намерений победителей. По­бежденному миру стал навязываться насильственно оп­ределенный способ понимания реальности, который стал изображаться как единственно допустимый, тотальный, аб­солютный для всех прочих. Хозяевами интеллекта челове­чества стали не некие мудрейшие боги понимания, не некие светлые бескорыстные умы, а существа совсем иного рода. Боги познания буквально растворились в океане тотального оболванивания масс людей. Их место заняли расчетливые, бездушные и в массе своей тупоумные дельцы. Это был не просто некий злой замысел глупцов. Это было нечто неизме­римо более громадное: это была интеллектуальная лавина, поглотившая все прочее. Это было начало одной из величай­ших трагедий истории. Это сделали новые хозяева мирового интеллекта. Они им овладели и творят с ним то, что соот­ветствует их интересам и силе. Даже самые умные и обра­зованные поборники прогресса человечества в интеллекту­альном отношении еще не представляют себе конкретных последствий происходящего. В предлагаемых вниманию читателя фрагментах моих мыслей на эту тему я хочу весьма лаконично рассказать о переменах в мире именно в интел­лектуальном плане.

Интеллектуальное состояние человечества

Ситуация с интеллектуальным состоянием человечества особенно трудна потому, что всем кажется, будто тут вообще нет никаких особых проблем, будто проблемы успешно реша­ются по мере возникновения, а число решенных уже не счесть. Ими занимаются миллионы квалифицированных специалис­тов. Траться огромные средства. Течет непрерывный поток ин­формации, открытий, изобретений. Так что же еще нужно? Дело в том, что именно изобилие такого интеллекта, рост его практического могущества, чрезмерное захламление им жиз­ненного пространства человека, его безудержное извращение и распространение стало мощной социальной основой колос­сального занижения суммарного уровня человеческого интел­лекта, тотального оглупления огромных масс людей, формиро­вания масс людей отнюдь не по законам формирования лучших
умов, талантов, гениев и вообще лучших представителей рода человеческого. Этот статус эти люди уже утратили.

С социальной точки зрения один человек, несколько че­ловек, группа, сравнительно небольшое объединение людей могут быть умными (обладать высоко развитыми интеллек­тами) в высшем смысле слова. Но многие тысячи и милли­оны всесильных владельцев (хозяев) интеллекта, обладаю­щих огромными средствами, властью и влиянием на людей таковыми быть не могут. У них основная жизненная функция заключается не в познании реальности, а в том, чтобы жить за счет использования этой функции в своих эгоистических интересах. Они суть подлинные хозяева и распорядители функции интеллекта и тем самым — самого интеллекта. Ин­теллект так или иначе является владением этой огромной ар­мии производителей и распорядителей им.

В эту среду допускаются далеко не все, а лишь те, кто луч­ше других служит хозяевам среды, придает ей более прилич­ный вид и более умело эксплуатирует ее для себя. Но всему есть пределы. Ситуация в мире уже сложилась такая, что хо­зяева интеллекта оказались просто не способными поднять­ся на более высокий (на высший) его уровень, удержаться на его высотах и сохранить такое состояние по своему произ­волу достаточно долго и устойчиво. Они уже не умеют это делать, если вообще когда-то были на это способны. Сейчас можно констатировать как факт сильную тенденцию челове­чества к тотальной деградации именно самых утонченных проявлений интеллекта.

Интеллект — что это такое? Слов об этом наговоре­но — невозможно измерить. Я за свою жизнь просматривал буквально тысячи разного рода разъяснений, истолкований, описаний, определений. Я стремился понять авторов, изви­нить им преходящие недоделки. Но за всю долгую жизнь я так и не встретил ни разу (ни разу!!) ни одного достаточно вразу­мительного, ясного, логически точного определения самого понятия «интеллект». Оно просто не существует в том состо­янии, в каком я хотел его видеть в сочинениях других авто­ров. Тут похоже на то, что специальное запутывание мозгов людей стало принципом их поведения. Конечно, и обычная
неспособность решения проблемы внесла сюда свою лепту.

Я не буду здесь излагать мою теорию интеллекта, — думаю, что в моих многочисленных сочинениях на эту тему я сделал достаточно много хотя бы для первичного ознакомления чи­тателей (сошлюсь хотя бы на книгу «Логический интеллект», изданную в Московском гуманитарном университете в 2005 году, а ранее — в книге «Очерки комплексной логики», из­данной в Москве в издательстве «Эдиториал УРСС» в 2000 году). Многочисленные ссылки на мои работы встречаются и в других моих работах. Трудность понимания моих текс­тов заключается в том, что для понимания их требуются дол­гие годы обучения, причем — не любого, а особого, какого в специальных программах просто нет, и вряд ли оно появится в обозримом будущем. Требуются многие годы кропотливой научной работы и, само собой, способности, встречающиеся крайне редко. Так что если будет напечатана книга автора «Фактор понимания», тут может появиться некоторое облег­чение для возможного читателя.

Но вернемся к теме. На вопрос о том, что такое интеллект, интересующемуся, естественно, указывают на бесчисленные учебники, на монографии, на кафедры, на факультеты, на ин­ституты, на докторов наук, на профессоров, на академиков, на лауреатов премий и прочих представителей ученого мира. Все это производит впечатление очевидности и бесспорнос­ти. Однако, реальная ученая среда не сводится к этому. В ней
вырастает и гигантское число явлений, которые тоже влива­ются в океан явлений, относящихся к интеллекту. Они вносят в него свою долю. И какую! По моим предположениям, эта доля уже давно перевалила за половину хлама, загрязнивше­го мировую интеллектуальную атмосферу. И весь этот хлам активно участвует в обработке интеллектуального состоя­ния человечества совместно с упомянутыми достижениями.

И разделить их уже практически невозможно. Это есть также реальность интеллекта человечества, как и физика, химия, биология, история, психология, математика, космонавтика и все прочее, чему обучаются миллионы и миллионы людей. Мне неизвестны попытки хотя бы первичных измерений ко­эффициента полезного действия интеллектуальной сферы человечества. По всей вероятности, практически это вообще
вряд ли возможно. Человечество вообще не заинтересовано в истине насчет своих способностей, выходящих за рамки своих частных примеров и приложений.

А между тем, бытие человечества в самых его основах имеет вполне определенные закономерности. Они могут быть познаны и в значительной мере познавались и познают¬ ся. Но в большей степени их уже игнорируют, фальсифици­руют, мистифицируют, делают непонятными и даже запрет­ными для научного понимания. Линия западноевропейской цивилизации, начатая мыслителями прошлых веков оказа­лась просто оборванной как один из определяющих факто­ров социальной эволюции. Из эволюционного процесса че­ловечества выпадает его значительная часть. Нелепость эво­люции состоит в том, что сейчас легче подготовить тысячи специалистов в самых различных сферах науки, чем одного единственного, действительного свободного от предрассуд­ков в понимании основ познания мироздания и способного развить достаточно высоко результаты своих исследований. Думаю, что наступит просто фактически запрет на сам фак­тор понимания.

Интеллектуальная среда загрязнена, отравлена, изуродована еще больше, чем среда природная. И это не вызывает никакой тревоги ни у кого, вообще не замечается и не воспринимается как явление катастрофическое. Интеллектуальный материал, который мог бы хотя бы осознать и поставить самое проблему, вообще не допускается к жизни в качестве ее значащего ком­понента. А тот, который поддерживается, распространяется и заполняет интеллектуальное пространство, производит впечат­ление величайших достижений прогресса. Интеллектуальный материал, о котором я говорю как о недопускаемом к жизни, не имеет шансов успешно конкурировать с господствующими силами в соагветствующих сферах бытия.

Говорят о некоем интеллекте вообще, вроде бы одинако­вом для всех мыслящих существ. Но реальный интеллект различных людей неодинаков. Он может быть сильным или примитивным, как в подавляющем большинстве случаев. Такой универсальный, одинаковый для всех и пригодный для большинства интеллект существует в жизни масс людей лишь как примитивизированный и стандартизированный компонент американизированной технологии, доминирую­щей сейчас на планете в системе управления человечеством как ее главный компонент.

Кому принадлежит будущее?

Не думайте, будто будущее есть нечто ничейное, будто им может распоряжаться кто угодно и как попало. Конечно, будущее не вещь. Что это такое, в моих работах описано бо­лее или менее подробно. Пожалуй, только в моих. Все то, что мне приходилось читать на эту тему, это все логическая бессмыслица, — характерный пример состояния интеллекта человечества в наше время. Одно только то, сколько людей и каких людей всерьез говорят о путешествиях во времени, достаточно красноречиво свидетельствуют о степени идио­тизма, в который способно впасть образованное человечест­во. Но вернемся к нашей теме.

Проблема будущего, интересующая нас, есть не просто проблема физического хода времени. Это — проблема соци­ального статуса будущего, отношения к нему людей, их пове­
дения в их социальном пространстве. И в этом смысле буду­щее человечества не валяется как попало. Оно уже прибрано, в основном — захвачено, поделено, упорядочено. Оно уже при­готовлено для определенного способа использования.

Запас будущего еще велик, но не бесконечен. Он скоро будет исчерпан. Проблема не праздная. Если бы не было различия физического и социального будущего, не было бы никакой проблемы. Просто проходило бы физическое время, шло бы физическое будущее, просто имело бы место про­хождение физического времени, просто длительность. Меж­ду прочим, опросите хоть миллиарды людей, и они вам ни­чего, кроме этой невнятной и никому непонятной длитель­ности и сказать не смогут, будь они академики, профессора, лауреаты. Но вот вклинился фактор социального времени. На не­сколько столетий он спутал карты в расчетах людей. Как именно он вмешался? Что с ним стало? Почему он начал ис­тощаться и буквально исчезать из обихода людей?

В мире происходит незамечаемый людьми и полностью игнорируемый (вообще не понимаемый ими) грандиозный эволюционный перелом, в результате которого стало просто сокращаться и просто исчезать то, что я называю резервным социальным временем. Более того, люди стали жить даже в долг, заранее растрачивая некие неприкосновенные запасы социального времени; Возьмем простой пример. Вот летит самолет. Он наметил сбросить атомную бомбу на Хиросиму. Зачем? Война закончена. Бомба лишена смысла как оружие. Но она будет сброшена — так решили люди, не понимаю­щие самого смысла человеческого бытия. Они фактически в состоянии психической ненормальности. Их акция играет огромную роль в человеческой эволюции как трата времени, причем, — невосполнимая. Огромный кусок времени прос­то выбрасывается из бытия. Выбрасывается в никуда. Люди исключили часть бытия из реальности. Они «распылили» часть мироздания. А таких случаев теперь не счесть. Они стали привычными буднями бытия. Более того, они стали доминирующими в жизни людей.

Человечество развило и все более усиливают свою де­ловую активность. Оно уже неспособно даже приостано­виться на миг. Большая часть того, что люди делают, есть производство ненужностей, бесполезностей, вредностей, бессмысленностей. Они давно не понимают этого и никогда уже не поймут. Им не до этого. Они действуют, действуют и действуют. Но они при этом тратят время, — время соци­альное. Его уже почти не остается в наличии. Недалеко то время, когда фактор, формирующий социальное время, ис­чезнет как компонент социальной эволюции человечества. Социальное будущее никем и нечем не планируется.

Творчески оно должно быть свободным. Оно — резерв эво­люции. Но таким ли оно остается теперь? Оно все более со­кращается. Оно заполняется планами, проектами, делами, делами, делами. У людей не остается того, что еще не так давно было обычным для праздного творчества, для неожи­данных открытий, для случайностей. Мир запрактизирован сверх всяких пределов. Практическая детерминация запол­няет все, куда она неограниченно проникает. Глядя на копо-шащиеся скопища людей, что-то делающих, трудно пред­ставить себе, что в них еще шевелятся мозговые извилины. Творческий компонент заменяется механическим. Жизнь людей запрактизирована настолько, что людям ос­тавляется в основном то пространство, где ими могут мани­пулировать другие. Манипулирование стало, можно сказать, второй натурой человека. Люди уже не могут нормально жить, не будучи так или иначе манипулируемы. Люди вооб­ще утрачивают контроль за атмосферой манипулирования.

В двух словах сказанное могу резюмировать так. Для сов­ременной американизации (по всей вероятности, побеждаю­щей) ее подлинным умом стала самая примитивная часть че­ловеческого интеллекта — компьютер. Это и есть реальный материализованы ее ум. И никакого другого специфически американского ума просто нет. Он хозяевам нового мира не нужен. Они обожествили свой интеллектуальный примити­визм. Другого ума они не знают и не понимают. При этом они вообразили себя самым умным народом в мире. Реальный интеллект, господствующий в человечестве, на самом деле интеллект дебилов, которые могут делать все, не понимая ничего. Самый примитивный компьютерный интеллект возведен в ранг святости и вершины прогресса. Даже самая образованная часть людей являет картину поч­ти стопроцентной логической безграмотности. Тотальное помутнение умов и тотальная дебилизация с точки зрения перспектив будущего человечества — вот его наиболее ве­роятный путь в будущее.

Разделение времени

Я уже говорил о различии социального и физического времени. Оно произошло, по всей вероятности, не так уж давно, скорее всего — в эпоху возникновения письменнос­
ти. До этого такое разделение делали от случая к случаю, хаотически, кустарно, произвольно. Высшего уровня это разделение достигло в эпоху расцвета западноевропейской цивилизации. И имело оно прежде всего социальные причи­ны, а не физические. Те были достаточно ясны. Там возни-кали проблемы измерения времени. Их основательно запу­тали, в значительной мере умышленно. Теперь этой сферой завладели всякие шарлатаны, мистики, невежды, заведомые жулики. Я уже писал на эту тему во многих моих работах. Не хочу здесь повторяться. Остановлюсь лишь на теме осо­бенно важной в этом контексте — на теме сокращения роли социального времени вплоть до полной потери его в буду­щем. Изложу кратко только основные соображения.

Разделение времени на физическое и социальное не веч­но. Оно есть продукт социальных условий жизни людей. На­ступила эпоха, когда оно начало терять смысл. Дело в том, что история человечества стала творимой (а не стихийной), проектируемой, не просто предсказуемой, но задаваемой за­ранее. Все становится не просто предсказуемым, но детер­минированным и даже канонизированным (легитимирован­ным, узакониваевым, нормируемым). Основные социальные события стали происходить в физическом времени, слива­ясь с социальным в единый поток. Люди не успевают и не умеют произвести должные различия. Мир превращается сплошной поток настоящего. Физический порядок замещает порядок социальный. Мир как социальное бытие утрачивает прежнюю роль, замещается быстротекущим, мелькающим физическим бытием. Наступает состояние социо-механичес¬ кого бытия. Люди не замечают этого и все более живут по за­конам не социального организма, а по законам социального механизма. Происходит механизация бытия. Я об этом писал в книге «Глобальный человейник», но — слишком мало.

Уже сейчас физически детерминированные события со­циальной жизни в огромной мере доминируют над соци­альным. Оглянитесь вокруг себя! Попробуйте подсчитать, сколько поступков вы совершаете как механически детерми­нированные существа и сколько как социально свободные. А ведь это входит в плоть и кровь людей. Работа транспорта, производственные процессы, обучение, бюрократия, финан­совые операции, одежда, поведение в конторах и т.д. и т.п. Деловые операции, не подчиняющиеся воле людей, стали основными факторами деловой жизни людей. Что остается на нашу долю? Главным образом — исполнение воли вещей и всякие незначительные бытовые мелочи. От людей часто зависит, делать что-то или нет. Но если приходится делать, то это надо делать по законам вещей. Наступает диктатура мира делового и вещного. Основная масса людей превраща­ется в роботов нового типа.

Я не сгущаю краски. Это — лишь картинка начала апока­липсиса, самого страшного по последствиям. Но люди, конечно, приспособятся. И для них изобретут средства, чтобы они чувствовали себя довольными. Это — не проблема. И механизмы могут испытывать удовлетворение. Но это будет уже не жизнь нашей (живой!!) материи, а мерт­вое, механическое бытие, бессмысленное течение физичес­кого времени. Жизнь человечества как живого явления прос­то умрет вместе с последним кусочком живого вещества.

Есть ли будущее у человечества. Физическое — да. Соци­альное же сокращается и, возможно, исчезнет совсем. Чело­вечество будет жить не в социальном, а лишь в физическом времени. Смысл жизни просто пропадет как нечто излиш­нее. Опосредованность событий их осмысленностью резко сократиться. Произойдет почти полная технизация жизни. Будут жить здоровые, долго и бездумно живущие существа, однообразно автоматизированные. Человечество выродится именно на основе своих баснословных достижений. Всему есть предел.

Причины стирания граней между социальным и физичес­ким временем:

1) усиление расчетов физического времени;
2) сокращение расчетов социального времени;
3) сокраще­ние расчетов времени в физическом будущем;
4) дезориен­тация людей во времени;
5) временной хаос;
6) изменений функций временных операций;
7) совершение поступков без обдумываний, почти одновременно с намерениями, зачастую — автоматически;
8) доминирование механичес­ких операций, не требующих интеллекта;
9) ускорение дейс­твий во времени;
10) фальсификация событий, обессмыс­ливающая аспект будущего в целом;
11) устремленность в рутину физического времени;
12) невозможность хотя бы частичного обособления в физическом времени;
13) безраз­личие ко времени;
14) совокупный результат.

Производство будущего

Будущее человечества создается, делается. Делается в ог­ромных масштабах. Делается систематически. Оно, конечно, и изучается. Но изучение его стало делом второстепенным и производным. Главная роль теперь принадлежит теперь де­лателям будущего, а не изучателям. Делатели владеют по­давляющей долей ресурсов. Они убеждены в том, что пони­мают все, что им нужно, для делания, что они владеют всеми правилами делания, что делают в основном правильно. Они имеют свои практические планы и намерения. Они делают то, что считают нужным. Они встречают слабое или почти никакое сопротивление в своих деяниях. Они вовлекают в свою деятельность огромные массы людей и огромные ре­сурсы, вовлекают огромные интеллектуальные силы.

Но что это за интеллект? Как и для чего он работает? Во что превращается гигантское скопление владеющих интел­лектуальной мощью людей, воображающих, будто им под­властно все, будто они безраздельно распоряжаются силами ума, будто они применяют эти силы наилучшим образом? Вообразить это беспристрастному исследователю, не зара­женному манией всезнания, всемогущества и вседоступнос¬ ти, вряд ли возможно. Колоссальный рост интеллектуального могущества чело­вечества имел неизбежным следствием еще более грандиоз­ное помутнение умов, снижение общего интеллектуального уровня человечества, тотальное оглупление, выдаваемое за колоссальный прогресс познания.

Бесспорно, какой-то прогресс познания происходил и про­исходит. Но какой именно и в чем? И как происходит? Про­гресс эмпирических открытий, технических изобретений и усовершенствований. Тут творятся буквально сказочные от­крытия, постоянно потрясающие воображение миллионов и миллионов первооткрывателей, творцов, гениев, первопро­ходцев. Все это общеизвестно. Все это прославляется, поощ­ряется, вознаграждается. Но к этому фактически и сводится весь основной интеллектуальный прогресс человечества. И в нем исчезает, растворяется, стушевывается, почти пол-ностью поглощается тот аспект интеллектуального процесса жизни человечества, благодаря которому рождался когда-то на свет сам этот феномен человеческого бытия. Возникают миллионы людей, способных решать частичные практичес­кие проблемы, но абсолютно лишенных способности интел­лекта фундаментального.

Будущее человечества не изучается лучшими умами по правилам именно научного познания, как это требовалось бы для бережного отношения к свету разума. Оно захвачено во власть могучими силами, бездумно эксплуатирующими этот источник ума. А он стремительно исчерпывается. Сказанное не следует понимать так, будто интеллект вооб­ще не делается, а собирается по каплям как какой-то нектар в готовом виде. Он создается, производится, сохраняется. Проблема — кем производится, как, для кого, в каком виде?

Как он хранится, развивается, распространяется, использу­ется? Вот тут-то и возникает главная и глубочайшая пробле­ма будущего человечества: оно оказалось в состоянии, ког­да потребовалось пересмотреть всю систему изготовления (производства, сохранения и распространения) интеллекта, адекватного новым условиям бытия людей. Нужны ради­кальные перемены в самом состоянии и воспитании интел­лекта. В том виде, в каком он существует в университетах, на кафедрах, в исследовательских центрах в монографиях, в учебниках, в школах, в фильмах, в газетах, в журналах и во­обще в океане слов, он просто непригоден для решения про­блем новой эпохи. И именно в этом уродливом состоянии он поддерживается, прославляется, тиражируется в книгах, фильмах, речах. Выглядит это внешне как прогресс. А на деле это — помутнение умов. Для господства над миром не требуется интеллект высокого уровня, соответствующий его критериям, а не иным соображениям. Реальное будущее человечества я представляю как гос­подство высоко техничных, но примитивных существ, не имеющих ни малейшего понятия даже о том, как фактически устроены и функционируют самые фундаментальные зако­номерности человеческого сознания.

Удар по феномену жизни

Больше всего в результате потрясений прошедшего и на­ступившего столетия пострадал сам феномен человеческой жизни. Он был разрушен почти до основания. Люди теперь даже представить себе не могут масштабов потерь и вооб­ще не думают о них. Слова всякие произносятся в изобилии. Слов много. Но все, что люди говорят на эту тему, лишено смысла. Я хочу кратко пояснить читателю, в чем именно за­ключается суть феномена жизни. На более или менее деталь­ное описание потребовалась бы разработанная в деталях на­учная теория. Сделать ее сейчас мне уже не по силам.

Прежде всего, феномен жизни, в моем понимании, это не просто какие-то кусочки живого вещества, это — сложнейшая живая структура. Самое сложное в перспективе эволюции вообще. Это не означает, что она (теория) уже существует в готовом виде. То, что я в свое время успел тут что-то сде­лать, это — лишь незначительный первоначальный мизер. В году молодости, когда я увлекался этой проблемой всерь­ез, я представлял себе структуры жизни, включавшие в себя огромное число логически необходимых компонентов. Под­черкиваю: логически необходимых, т.е. таких, без которых эти структуры не могли бы жить без ошибок.

Повторяю и подчеркиваю, феномен жизни я мыслю как самое сложное в перспективе живое образование. Я не ис­ключаю, что оно со временем может стать всеобъемлющей живой структурой, охватывающей весь объем бытия когда-нибудь в его будущем виде. Ничего нереального в этой фан­тазии я не нахожу.

Феномен жизни не есть всего лишь нагромождение ка­ких-то структур. Это — логически организованное, внутрен­не дифференцированное, систематизированное построение. Он не вырастает сам по себе. Он может быть создан только искусственно, изобретен усилиями выдающихся творческих умов. И на создание его могут уйти многие годы, возможно даже столетия и даже тысячелетия. Это может быть творе­ние человечества, возможно — последнее, заключительное, окончательное.

Одно из важнейших последствий наступившей эпохи (если не самое важное) является утрата смысла социального бытия людей. Поясню само понятие смысла жизни, посколь­ку все то, что как-то попадало мне на глаза в этом отноше­нии, оказалось совершенно бессмысленным. В самом деле, попробуйте установить точно, что вы имеете в виду, говоря о смысле жизни? Сейчас широко используется такой метод: опрашивают множество как-то отобранных людей и фикси­руют их ответы как истины. Собирают мнения большого чис­ла невежественных в данной сфере людей и надеются, что они совместно натолкнутся на некую истину. Это — вполне в духе «достижений» века!

Говорят об интеллекте вообще. Можно подумать, будто он у всех более или менее одинаков. Рождаются люди, учат­ся чему-то и кое-как и готово. Любой чиновник, предприни­матель, руководитель, начальник и т.п., начиная с некоторого примитивного уровня, считает себя достаточно умным. И на самом деле того, что он заимел, для него и достаточно. Боль­шим он все равно не овладеет. Сказанное касается почти все­го человечества. Бывают редкие исключения. Но и они оста­ются в этих рамках. Так что рассчитывать на какой-то интел­лектуальный взлет в обозримом будущем бессмысленно. Высоко развитый интеллект хозяевам нового мира не нужен.

Они вообще не знают и не понимают, что это такое. Частные (отрывочные, частичные) использования интеллекта — дело в жизни людей самое обычное. Но они не выходят за узкие рамки частностей и существенным образом не влияют на суммарное состояние интеллекта человечества. Интеллект в моем понима­нии фактически не изучался и не изучается научно во всю его мощь. До сих пор это — терра инкогнита, материал для сло­весных нагромождений и словоблудия. Не знаю, изменится ли ситуация к лучшему или нет. Скорее всего — незначительно и без общественного успеха. В обозримом будущем принципи­ально важные перемены исключаются. Осуществлять их неко­му. И они никому не нужны практически.

В эпоху Ренессанса распространялось убеждение, будто прогресс познания является неотъемлемым качеством соци­альной эволюции человечества, будто несмотря на все пери­петии человеческой истории в ней так или иначе пробивает себе дорогу тенденция к поумнению человечества. Но с этой иллюзией придется, по-видимому, распрощаться.

Если в двух словах подвести итог эволюции человечества за прошедшую историю, он уложится в одну единственную фразу: человечество как целое утратило смысл самого свое­го социального бытия. Оно убило сам фактор своего понима­ния. Что касается изобретений интеллекта, сопоставимого с человеческим и даже превосходящим его, то в мире постоян­но производятся миллиарды интеллектуально примитивных существ. Воображаемые же супергении в лабораториях суть продукт стопроцентной логической безграмотности и шарла­танства, современного тотального оглупления человечества. Наиболее вероятный конец человечества — воинствующая глупость. Человечество погибнет от своей глупости.

Отрывок из книги Александра Зиновьева "Фактор понимания"