Неокономика

Манифест

Неокономика – это новый этап развития экономической теории. Существующие сегодня стереотипы восприятия социально-экономических процессов значительно тормозят развитие экономики и связанных с ней наук.

Мышление в данных рамках не дает ученым, политическим деятелям и руководителям предприятий адекватно оценить современную ситуацию. Из этого вытекают серьезные ошибки в управлении, рост финансовых проблем и как итог – усугубление негативных последствий глобального кризиса для всех субъектов экономики.

Мы поставили перед собой задачу разрушить эти стереотипы и посмотреть на происходящие в мире процессы по-новому. Из старых теорий мы берем лишь те положения, которые адекватны в реальности.

Наша задача на сегодня - выстроить и описать целостную теорию, адекватно объясняющую мировую социально-экономическую реальность и способную давать реалистичные прогнозы и конкретные варианты решения существующих проблем.

К настоящему моменту сформулирована концепция теории, которая, во-первых, помогла спрогнозировать современный кризис, а во-вторых, позволила нам на регулярной основе давать правильные прогнозы относительно его развития. При этом мы продолжаем углублять наши знания и последовательно описывать социально-экономические процессы с неокономической точки зрения.

Для представителей государственных структур и научных кругов мы предлагаем методологический аппарат, с помощью которого можно не только спрогнозировать кризисы, но и выстроить жизнеспособную модель развития экономики и общества, альтернативную сегодняшней умирающей модели.

Для владельцев предприятий – качественную систему анализа текущих социально-экономических процессов, позволяющую находить наиболее интересные для инвестиций проекты, открывать или даже создавать новые рынки для сбыта своей продукции. Кроме того мы помогаем совершенствовать модели управления предприятием и внедрять новые подходы к процессу разработки и продвижения продуктов.

Для всех, кто хочет развиваться и получить знания, необходимые для адекватной оценки современных социально-экономических процессов, мы предлагаем учиться у нас и вместе с нами по обучающим программам, в которых мы используем новаторский неокономический подход.

Неокономический подход к изучению социально-экономических процессов

Многолетние исследования позволили известному российскому экономисту Олегу Григорьеву разработать совершенно новый подход к описанию устройства и функционирования мировой экономики.

В основе подхода лежит представление о решающей роли фактора разделения труда в экономическом развитии. Именно углубление разделения труда стало двигателем развития человечества в последние несколько столетий.

Несмотря на то, что про разделение труда говорил и Адам Смит, и Карл Маркс, и многие другие экономисты-классики, ему не отводилась сколько-нибудь значимая роль в традиционных экономических теориях.

В то время как ключевое место этого фактора позволяет объяснить и по-новому осветить целый ряд проблем, на которые традиционные экономисты ответа не имеют. Вот лишь некоторые из них: взимодействие развитых и развивающихся стран, отсутствие удовлетворительных моделей экономического роста, существенные проблемы в теории денег и денежного обращения, анализ феномена финансовых пузырей, предсказание и объяснение современного кризиса. Применение разработанного подхода на практике дает блестящие результаты в направлении объяснения и прогнозирования развития мировой экономики.

В последние несколько лет уточнялись основные понятия и структура нового подхода, и сейчас с уверенностью можно сказать, что нами заложены основы принципиально новой целостной теории. Новая теория, получившая название «неокономика», дает возможность по-новому понять историю предшествующего экономического развития, а также является эффективным инструментом прогнозирования и анализа возможных вариантов будущего мировой экономики.

Этот же подход мы используем для разработки новых принципов и моделей управления, адекватных современному этапу экономического развития.

В настоящее время мы продолжаем дорабатывать экономическую теорию, постоянно работая над реальными задачами.

В свете происходящих в мире и в России событий мы считаем своей приоритетной задачей разработку конкретных предложений выхода из кризиса для нашей страны и определение ее места в меняющемся мире. Работая над практическими задачами, мы совершенствуем и теоретическую базу неокономики.

Экономическая теория

Первым шагом к пониманию того, что разрабатывается новая теория, стало предсказание нынешнего экономического кризиса и его системного характера, а также его теоретическое осмысление в 2002 году.

С тех пор была проведена большая работа по формированию целостной системы предпосылок теории, сравнению ее с ранее созданными теориями и решению задач, неразрешимых в рамках традиционных подходов (классической политэкономии, австрийской школы, кейнсианства, монетаризма).

На данный момент можно сказать о том, что речь действительно идет о принципиально новой и, что самое главное, целостной теории, значительно более сильной по возможностям объяснять и предсказывать реальные экономические феномены, чем, например, классическая политэкономия, австрийская школа или кейнсианство. Чисто научные риски за прошедшие 10 лет сведены к нулю.

Надо сказать также о том, что за 250 лет существования экономической науки как науки (если отсчитывать от выхода книги А.Смита «Исследование о природе и причинах богатства народов») в ней было создано всего две целостные научные теории.

Это, прежде всего, классическая политэкономия. Наиболее полная и непротиворечивая версия этой теории представлена в «Капитале» К.Маркса. Однако «Капитал» показал и то, что предпосылки классической теории недостаточны для того, чтобы на их основе объяснить целый ряд важных и существенных феноменов реальной экономики.

Второй целостной теорией в рамках экономической науки является теория австрийской школы. Эта школа в свое время внесла значительный вклад в формирование мейнстрима современной экономической науки, и многие ее исходные положения сегодня являются исходными положениями стандартных учебников экономики.

К числу несомненных и явных достижений австрийской школы относится то, что ее представители в свое время смогли предсказать наступление Великой депрессии, а в настоящее время – наступление нынешнего кризиса.

Сегодня австрийская экономическая школа находится в оппозиции к мейнстриму экономической науки, однако продолжает пользоваться определенным политическим влиянием. Сторонником этой школы является известный финансист Дж.Сорос (и многие другие практики финансовых рынков), ее идеи продвигает сенатор Рон Пол, пытавшийся выдвинуться кандидатом в президенты США от Республиканской партии.

Австрийская школа известна своими критическими и часто обоснованными высказываниями против мейнстрима экономической науки и моделей социализма, однако собственное позитивное ее содержание невелико: по сути дела, оно сводится к обоснованию недопустимости какого-либо вмешательства государства в экономику. Австрийская школа является экономической теорией современного либерализма, скорее, даже его радикального крыла – либертарианства.

Естественно, в условиях, когда государства повсюду в мире наращивают степень своего участия в экономике и нуждаются в обосновании своей экономической политики, такая теория не может быть особо влиятельной. При этом, если судить объективно, концепция австрийской школы является более ограниченной по сравнению с классической политэкономией в смысле возможности генерировать теоретические выводы, подтверждаемые реальным ходом экономического развития.

Ключевым направлением современной экономической науки является так называемый монетаризм, который не представляет собой целостной теории: это причудливая смесь различного рода частичных теорий, разработанных для конкретных практических ситуаций. При этом, однако, в рамках мейнстрима в силу различных причин не удалось решить целого ряда важных задач.

Например, отсутствует сколько-нибудь удовлетворительное представление о феномене экономического роста, его факторах и условиях. В этой связи провалились все попытки разработать действенный набор рекомендаций для развивающихся государств. Отсутствует и понимание экономических процессов в развивающихся странах.

Экономисты мейнстрима не смогли предсказать нынешний кризис, понять его причины и характер. И хотя сегодня многие из них уже либо поняли, либо почувствовали, что надвигается катастрофа, которую невозможно остановить, никто из них не понимает ни ее причин, ни того, каковы возможны сценарии дальнейшего развития.

В этой связи по всему миру усиливаются опасения по поводу будущего мировой экономики, устойчивости политический и социальных систем. Никто не понимает, что и почему будет происходить. Царит общий страх перед наступающими со всех сторон угрозами, при этом ни у кого нет представления, что надо сделать, чтобы их предотвратить.

Кроме того, к настоящему моменту уже почти все согласились с тем, что кризис носит затяжной характер, а его масштабность характеризуется терминами системный, цивилизационный (хотя не очень ясно, что конкретно имеют в виду авторы этого термина). Иными словами, кризис перестал быть только экономическим, но стал и кризисом политической системы, административной системы, кризисом науки и образования.

В последнее время усиливается запрос на новые идеи относительно путей выхода из кризиса, на новые экономические модели. Такой запрос идет не только со стороны экспертного сообщества и наблюдателей, но и от руководителей организаций и государств, определяющих экономическую политику регионов.

Кроме того, сложная экономическая ситуация также ведет к тому, что многие люди, не связанные в рамках своей профессии с экономикой, начинают интересоваться экономическими проблемами и связанными с ними проблемами политическими и активно вовлекаться в их решение или, как минимум, претендовать на это.

Особенно активно это проявляется в Евросоюзе и США, но по ходу углубления кризиса станет актуально и для развивающихся стран. Там подавляющее большинство экономистов сильно разочаровано в тех объяснениях и идеях, которые предлагаются мейнстримом и активно ищут новые идеи.

Также новые экономические идеи актуальны и непосредственно для России, где эксперты и политики уже много лет спорят о том, как преодолеть зависимость от ресурсов и как построить конкурентоспособную экономику в целом. Нужно отметить, что положению и роли России в системе мирового разделения труда неокономика уделяет особую роль.

Неокономика может ответить на все эти запросы и представить новые идеи к обсуждению для мирового сообщества.

Итак, неокономика – это третья целостная теория после классической политэкономии и австрийской школы.

На сегодняшний день в мире не существует других попыток создать экономическую теорию, сравнимую с неокономикой. В лучшем случае можно ожидать оживления интереса к классической политэкономии в ее марксистском изводе и к австрийской школе.

Кроме чисто теоретического, неокономика имеет и сугубо прикладное значение. Оно состоит в способности объяснения и прогнозирования мировой экономики даже в условиях кризиса. Этот факт был неоднократно проверен в ходе работы команды исследовательского центра.

Как следствие, теория неокономики позволяет не только объяснять и прогнозировать, но и осознанно выстраивать (проводить политику в направление выстраивания) модель будущего развития как мировой экономики в целом, так и отдельных ее регионов.

Вытекающие направления

В ходе работы над проектом стало понятно, что при объяснении и выстраивании программы по преодолению кризиса невозможно ограничиваться только экономическим аспектом.

Поскольку кризис затронул все сферы жизни, то переосмыслению подверглись также теория управления (менеджмента) в широком смысле (управления организацией, управление муниципалитетом), теория государственного строительства и теория элит, или властных иерархий. Работа над этими положениями вылилась в отдельные направления, по которым уже сформированы основы целостной теоретической или философско-политической концепции.

В случае управления работа состоит в ревизии положений теории менеджмента и создании собственной теории, основанной на особенностях социальной иерархии, которой являются все управленческие иерархии.

В случае теории элит работа состоит в переосмыслении характера и роли государства в истории, а также влияния элит на развитие государства и наоборот, в пересмотре истории капитализма.

Вместе эти три направления создают целостное понимание социальной действительности. Теория элит объясняет как устроены иерархии, экономика объясняет условия их функционирования, а управление занимается механизмами работы иерархий.

В настоящее время важнейшей задачей проекта является написание книги по неокономике, где теория будет излагаться во всей целостности и полноте, с использованием широкой фактологической базы.



Воспроизводственный контур

Одним из ключевых в неокономике является понятие уровня разделения труда. Именно это понятие лежит в основе анализа процессов в мировой экономике. Однако когда мы говорим о разделения труда и о его влиянии на экономическое развитие, главной проблемой остается неясность, к какому именно объекту применяется понятие «разделение труда».

Когда мы анализировали взаимодействие двух экономик с разным уровнем разделения труда, мы предполагали, что для каждой из них характеристика уровня разделения труда задана для всей экономики в целом. Для модельного примера такое упрощение допустимо. Однако при более широком взгляде на реальные экономики возникает ряд вопросов.

Любая реальная национальная экономика представляет собой сложную совокупность экономических подсистем с разным уровнем разделения труда, причем подсистемы с низким уровнем разделения труда поглощаются системами с более высоким уровнем разделения труда. При этом экономические системы с высоким уровнем разделения труда существуют как бы поверх национальных экономик, и не могут быть описаны в рамках показателей, характеризующих национальные экономики. Иными словами, уровень разделения труда – не статичная, а динамичная характеристика.

Существует две основных причины, почему за основной предмет исследования нельзя брать национальную экономику.

Во-первых, и об этом частично речь шла выше, ортодоксальная экономическая теория (economics) всегда неявно предполагает, что национальная экономика, всегда является однородной. С точки зрения нашего подхода «однородность» означает, что в стране сложился единый уровень разделения труда, определяющий параметры сбалансированности экономики (равновесия), и все экономические агенты действуют в условиях, задаваемых общим для всех уровнем разделения труда.

С нашей точки зрения такое представление неверно. В общем случае любая национальная экономика является неоднородной, то есть состоящей из подсистем с разными уровнями разделения труда. Причем для развитых стран начиная с некоторого момента времени некоторые из таких подсистем выходят за пределы национальных границ, формируя контуры глобальной экономики, а в случае развивающихся государств происходит включение их трудовых и природных ресурсов в системы разделения труда, осуществляющие экспансию на их территорию.

Что же касается отдельных экономических субъектов, в первую очередь фирм, то в неоднородной экономике они входят одну или одновременно несколько подсистем с разным уровнем разделения труда, причем обычные экономические индикаторы, в первую очередь, цены, не дают информации о том, в какие именно подсистемы (и в какой пропорции) они входят. То есть экономические агенты действуют в ситуации, в которой наличествует практически абсолютная неопределенность.

Мы рассматриваем экономическое развитие как динамический неравновесный процесс, в ходе которого структуры с более высоким уровнем разделения труда вытесняют структуры с низким уровнем, используя высвобождающиеся при этом трудовые и природные ресурсы для повышения уровня разделения труда. Этот процесс не привязан к национальным границам, он происходит как внутри них, так и за их пределами, хотя, конечно, наличие национальных границ накладывает определенные ограничения на интенсивность экономических процессов.

Во-вторых, ортодоксальная наука рассматривает национальную экономику как замкнутую и равновесную, в том смысле, что в ней распространены одни и те же деньги. В нашей терминологии такую экономику можно предствить как экономическую подсистему, которая может быть охарактеризована единым уровнем разделения труда (эндогенные деньги).

Но поскольку в соответствии с нашим подходом национальные экономики являются неоднородными, то по отношению к неоднородной экономике деньги и денежные системы должны рассматриваться как экзогенный фактор: только в этом случае они могут обеспечивать взаимодействие систем с различным уровнем разделения труда. При этом различные варианты политики введения экзогенных денег в экономику во многом предопределяют как динамику, так и результаты взаимодействия систем с различным уровнем разделения труда.

Объектом, к которому применяется понятие уровня разделения труда в неокономике, является воспроизводственный контур – экономическая подсистема, сбалансированная по производству и потреблению. Иными словами, все, что в этой системе производится, в ней же и потребляется, то есть воспроизводственный контур – замкнутая система.

Поскольку мы изменили основной объект исследования по сравнению, например, с политической экономией, где объектом рассмотрения является национальное государство, или с неоклассикой (economics), где таковым является рациональный индивидуум, то в соответствиями с традициями экономической науки мы имеем право ввести новое название для нашей экономической теории.

Таким образом, для более углубленного и более точного понимания экономических процессов неокономика ставит в центр анализа экономические подсистемы, характеризуемые уровнем разделения труда, или воспроизводственные контуры.

Воспроизводственный контур – это в значительной степени абстракция. Необходимо понимать, что воспроизводственный контур – это модель, которая может быть применена для анализа процессов в мировой экономике. Искать или выделять воспроизводственные контура в современной экономике – бессмысленно.

Реальные воспроизводственные контурамогли существовать (или до сих пор существуют) на заре процесса экономического развития. В качестве примеров таких реальные воспроизводственных контуров можно привести робинзона (который потребляет только то, что смог произвести сам), племя или деревенскую общину, не имеющую связей с внешним миром, либо же феодальное хозяйство. Иными словами, речь идет о натуральном хозяйстве в чистом виде, которое в собственных пределах производит все хозяйственные блага, в которых нуждаются его члены.

Сейчас такой реальный воспроизводственный контур – это архаизм. После появления денег и денежного обмена границы воспроизводственных контуров нарушаются, они начинают взаимодействовать друг другом, объединяться и увеличиваться в размерах, формируя собственную систему разделения труда или включаясь в другую такую систему более высокого уровня.

Несмотря на то, что реальный воспроизводственный контур стал архаизмом, теоретическая модель воспроизводственного контура может быть без потерь сохранена для решения вполне конкретных проблем.

Теоретический воспроизводственный контур может быть выстроен:

- относительно какого-либо товара;

- относительно фирмы (редко).

В этом случае нас интересует:

- численность людей в этом воспроизводственном контуре, которая, в случае товара, делает возможным его производство и потребление, или, в случае фирмы, делает возможным ее функционирование;

- продуктивность воспроизводственного контура.

Для моделирования воспроизводственных контуров и их взаимодействия необходимо задать систему функций потребительского поведения и показатели производительности отдельных производственных процессов.

Систему функций потребительского поведения мы предлагаем формировать на основе подхода Торнквиста. Основная формула для задания и контроля сбалансированности по производству и потреблению выглядит следующим образом:



где Q_i ‒ функции потребительского поведения, A_i ‒ показатели производительности по каждому товару, i ‒ количество производимых в системе товаров.

Фактически, эта формула составляет формальное определение воспроизводственного контура.

Система функций потребительского поведения и показатели производительности производственных процессов позволяют рассчитать показатели численности воспроизводственного контура и его продуктивности.

Продуктивность воспроизводственного контура – это количество продукции, получаемое с одной единицы используемого ресурса. В наших моделях используемый ресурс – это простой труд (человеко-час, человеко-день и т.д.).

Воспроизводственный контур характеризуется единым интегральным показателем продуктивности.

В качестве основной задачи исследования экономики на макроуровне неокономика ставит анализ факторов, влияющих на интенсивность взаимодействия экономических подсистем с разным уровнем разделения труда, а также определяющих условия и границы роста разделения труда в рамках тех или иных подсистем. При этом важным параметром для взаимодействия таких подсистем является экзогенный характер денег. На микроуровне задачей исследования является разработка методов соотнесения микрообъектов с экономическими подсистемами с разными уровнями разделения труда, прогнозирования их развития и выработка рекомендаций по выбору стратегий развития.

Система разделения труда и воспроизводственный контур

В общем случае любая национальная экономика является неоднородной, то есть состоящей из подсистем с разными уровнями разделения труда. Для развитых стран начиная с некоторого момента времени некоторые из таких подсистем выходят за пределы национальных границ, формируя контуры глобальной экономики, а в случае развивающихся стран происходит включение их трудовых и природных ресурсов в системы разделения труда, осуществляющие экспансию на их территорию.

Такие подсистемы с различным уровнем разделения труда с известной долей условности можно отождествить с воспроизводственным контуром.

Рассмотрим два реальных воспроизводственных контура (ВК), в которых есть два производственных процесса, то есть производятся два товара. Первый воспроизводственный контур − ВК₁ − характеризуется показателями производительности A₁₁ и A₁₂, причем A₁₁> A₁₂; второй воспроизводственный контур − ВК₂ − характеризуется показателями производительности A₂₁ и A₂₂, причем A₂₁< A₂₂.

При введении денег в ВК₁ или ВК₂ они с течением времени начинают взаимодействовать. Взаимодействие начинается только с введением денег, это существенно.

Однако такое взаимодействие означает разрушение и изменение прежних границ и ВК₁ и ВК₂, и образование единой системы разделения труда, состоящей из двух контуров. В этой новой системе первый товар может производиться и работником (работниками) с показателем производительности A₁₁, и работником (работниками) с показателем производительности A₂₁; а второй товар, соответственно, и работником с показателем производительности A₁₂, и работником с показателем производительности A₂₂.

Пусть первый товар производит работник с показателем A₁₁, а второй товар – работник с показателем A₂₂. Наша гипотеза, которую нам предстоит проверить при моделировании, состоит в том, что в новой системе происходит специализация, и основными становятся именно производители с наивысшими (предельным) показателями производительности.

На основе этих предельных показателей мы можем построить новый теоретический воспроизводственный контур. Сами же эти предельные (максимально возможные) величины характеризуют систему разделения труда.

Еще одна гипотеза состоит в том, что эта новая система разделения труда для поддержания своего функционирования потребует большее количество людей (производителей и потребителей), чем совокупно находилось в изначальных ВК₁ и ВК₂.

Формально систему разделения труда можно определить как реальную экономическую систему, получающуюся при взаимодействии исходных реальных или теоретических воспроизводственных контуров, находящуюся в динамике.

Источник