XXI век в зеркале футурологии

КРИТИКА БУРЖУАЗНОЙ ИДЕОЛОГИИ И РЕВИЗИОНИЗМА

В. В. Косолапое, А.Н.Гончаренко

Работа посвящена критике буржуазных концепций будущего. Анализ и типология основных буржуазных философских школ ведутся с учетом социально-экономической и политической ситуации начала 80-х годов. Рассматриваются малоисследованные разработки ряда ведущих футурологнческих центров США, в частности Института мирового порядка, Центра стратегических и международных исследований Джорджтаунского университета и др., выполненные в последние годы.

Возникновение и развитие буржуазной футурологии во второй половине XX столетия сопровождалось далеко идущими претензиями буржуазных теоретиков на создание особой «науки о будущем», «истории будущего», основной функцией которой, по их мнению, должно являться предвидение и предсказание перспектив развития процессов в природе и обществе.

Претензии эти были не случайны. Важнейшей функцией буржуазной футурологии был и остается поиск прямых альтернатив марксистско-ленинской концепции общественного развития. Отрывая предсказательную функцию истории, социологии, философии и других общественных дисциплин от их описательных и объяснительных функций, буржуазные футурологи претендовали на роль единственных и непогрешимых оракулов грядущего, определяющих направления и горизонты развития цивилизации. Излишне, с нашей точки зрения, подробно останавливаться на том, что предсказание (прогноз) является неотъемлемой функцией любой научной дисциплины. Именно поэтому футурология как особая «наука о будущем» оказывается лишенной предмета своего исследования. И Более того, существуют теснейшая связь и подобие между исследованиями прошлого и будущего, поскольку восприятие как первого, так и второго прямо или косвенно преломляется сквозь призму систем ценностей и предпочтений настоящего. Это хорошо понимали еще в древности.

В частности, раннехристианский философ Августин Блаженный писал, что «неточно выражаются о трех временах, когда говорят: прошедшее, настоящее и будущее; а было бы точнее, кажется, выражаться так: настоящее прошедшего, настоящее будущего».
Отталкиваясь от настоящего и обращаясь к прошлому и будущему, исследователь с неизбежностью оказывается вовлеченным в реконструкцию и описание эпох, отдаленных от него завесой времени, когда воссоздает причинно-следственные цепочки взаимосвязанных факторов, строит сценарии, выдвигает гипотезы и предположения.

Прошлое, как и будущее, строго говоря, не может быть «абсолютным». Историк обязан рассмотреть весь набор альтернативных вариантов прошлого и выбрать из нескольких версий наиболее соответствующую исторической действительности. В равной степени и прогностик должен проанализировать и оценить вероятность реализации всех возможных вариантов будущего. Ряд исследователей даже полагают, что историки свыклись с идеей отсутствия «абсолютного» прошлого гораздо раньше, чем прогностики стали задумываться относительно «абсолютного» будущего. Именно поэтому можно говорить о том, что восприятие прошлого, как и будущего, неотделимо от настоящего и с неизбежностью смещается в каждом поколении в соответствии с изменениями в психологии людей, в их мировосприятии, ценностных установках и предпочтениях.

Это в настоящее время признает и большинство серьезных буржуазных исследователей, под давлением очевидных фактов отказавшихся от имевших место претензий на построение «ценностно-нейтральных» или «ценностно-свободных» прогнозов. «Образы будущего насыщены ценностными установками,— подчеркивала Э. Мазини, президент Всемирной федерации изучения будущего,— и сознательно или бессознательно конструируются исходя из ценностных оценок и ценностных приоритетов их создателей».
Признание человека объектом и субъектом прогнозирования, активным участником и творцом истории, окаывающим активное влияние на выбор будущего, никоим образом не может служить основой волюнтаристского подхода к построению моделей и прогнозов будущего.

Однако именно субъективно-идеалистические трактовки как отдельных характеристик социального развития, так и исторического процесса в целом сегодня перманентно присущи большинству буржуазных футурологических концепций. Это явление далеко не случайное и выступает неизбежным следствием отрицания буржуазными теоретиками объективных закономерностей развития истории. «Волюнтаризм, субъективно-идеалистический подход к будущему,— отмечает А. М. Гендин,— как общая и характерная черта современной немарксистской общественной мысли выражает наиболее существенные особенности истоков, содержания и социальных функций буржуазной идеологии в целом и особенно такого важного в современных условиях ее элемента, каким является буржуазная футурология».

С волюнтаристскими теоретико-методологическими предпосылками разработок проектов и прогнозов социального развития неразрывно связана и другая черта современной буржуазной футурологии — ее утилитарно- прагматическая ориентация. Характернейшей особенностью футурологических построений буржуазных идеологов являются попытки их практического использования в целях манипуляции сознанием широких масс, ориентации
или дезориентации общественного мнения в интересах правящих элит.

Электронная версия книги предоставлена исключительно для ознакомления. Если Вам понравилось содержание книги купите её поддержав автора!