Какая вера нам нужна?

Салих Муслимов

Автор исходит из того, что вся ценность религии заключена, прежде всего, в её нравственных заповедях, нормах, установках и запретах. Хотя материалистическая философия считает нравственность изобретением человечества, а богословие – заповедями божественного разума, для широких масс этот спор не имеет существенного значения для того, чтобы руководствоваться нормами морали и жить по-человечески, а не как животные. Если верующий в своей практической жизни следует заповедям, то он настоящий человек, с которого можно брать пример. В противном случае, вера его лицемерная, фальшивая, бессмысленная, какие бы требования религии он ни исполнял, какие бы обряды и установки ни соблюдал.

Именно эта мысль высказана известным русским религиозным философом В. Соловьёвым в предисловии к книге «Оправдание добра», где он пишет, что «никакое изложение нравственных норм, т. е. условий достижения истинной жизненной цели, не может иметь смысла для человека, сознательно поставившего себе не эту, а совсем другую цель».

Вера неискренняя, показная, не очищающая от внутренней пакости, не облагораживающая человека хуже, чем неверие в бога. Являясь неверующим в бога по убеждениям, я глубоко уважаю верующего человека, который живёт по принципам истинной религиозной морали. Думаю, что ни один я придерживается таких принципов.

Но что происходит с верой в бога в современной России – «религиозный ренессанс» или «культовый шум», возрастание количества истинных верующих или рост массового хамелеонства? Мнения и оценки исследователей по данной проблеме диаметрально противоположны: одни авторы, в том числе представители церкви, говорят о духовном возрождении, другие о профанации веры, а третьи пытаются обосновать, что ценностные установки большинства людей в России подменяются духовными трафаретами, идеалы – идолами, религиозные нравственные заповеди не становятся жизненными ориентирами широких слоёв населения.

Об этом сегодня думают многие, хотя публично выражать свои мысли осмеливаются единицы. Профессор М. Я. Яхьяев в статье «Об экстремизме, религиозности и духовно-нравственной ситуации в республиках Северного Кавказа», опубликованной в журнале «Здравый смысл» (2010, № 3), совершенно справедливо отмечает: «Если говорить о республиках Северного Кавказа, то здесь религиозное образование поставлено на широкую ногу, религиозная пропаганда ежедневно и ежечасно осуществляется через телевидение и многообразные религиозные издания. Людей, называющих себя верующими, становится всё больше и больше, но почему-то общество от этого не становится более нравственным, духовным, не сокращается преступность, не становятся чище улицы наших городов и селений. Здравомыслящего человека не может не тревожить то, что увеличение числа верующих (по результатам разных опросов в республиках, входящих в Северо-Кавказский Федеральный округ, от 70 до 95 % опрошенных считают себя верующими-мусульманами), не ведёт к утверждению высокой исламской нравственности, что лишний раз подтверждает не тождественность религиозности и духовности. По данным Комитета по делам религий Правительства Республики Дагестан в одном только Дагестане на 1 января 2010 г. верующих, регулярно посещающих пятничные молитвы – 240 тыс. человек. В самый раз призадуматься над тем, почему же верующие не становятся хоть чуточку чище и лучше, даже регулярно посещая пятничные молитвы и систематически выполняя иные ритуальные предписания ислама».

Журналист Магомед Султанов-Барсов в статье «Если государство светское…» (Дагестанская правда, 8 февраля, 2008 г.) также задаётся вопросом: «Не лучше ли нашему духовенству обратить пристальное внимание на адаптацию нашего вероучения к современным установкам жизни? Например, раскрыть такую религиозно-философскую проблему: “Возможна ли подлинная вера в человеке, игнорирующем общечеловеческую мораль, светские ценности, благами которых живёт весь мир, истинно верующие в том числе?”»

В прошлом настоящих верующих в бога называли святыми, от них исходило добро и справедливость. Правда, их и тогда было мало, а в современном демократическом обществе, где все стали слишком падки до материальных ценностей и телесных удовольствий их стало ещё меньше, если не сказать, что они перевелись вовсе. Современные верующие живут земными интересами, мало задумываясь о потустороннем мире.

Для обозначения тех, у кого нет внутренней убеждённости в вере, кто формально исполняет требование ислама в мусульманском богословии есть специальный термин – мунафик (лицемер). Он считается большим грешником, чем неверующий. Об этом свидетельствуют многие аяты Корана, в частности, следующие: «И среди людей некоторые говорят: “Уверовали мы в Аллаха и в последний день”, но они не веруют»; «В сердцах их болезнь. Пусть же Аллах увеличит их болезнь! Для них – мучительное наказание за то, что они лгут», «Истина – от твоего Господа, не будь же в числе сомневающихся», «Пришла к тебе истина от твоего Господа; не будь же из колеблющихся» [1]. В христианстве, как и в исламе, велика ценность веры в бога. Но ценна не всякая вера, не голословная, а та, которая подтверждается благими делами, поступками верующего. Священное писание предупреждает: «Ты веруешь, что Бог един: хорошо делаешь; и бесы веруют и трепещут. Но хочешь ли знать, неосновательный человек, что вера без дел мертва?» (Иак. 2, 20).

Массовая криминализация и нравственная деградация современного российского общества свидетельствуют, с одной стороны, о том, что очень незначительная часть граждан в своей повседневной жизни и поведении руководствуются религиозными ценностями, а с другой, что сами эти ценности не могут оказывать существенного влияния на формирование духовно здорового образа жизни людей.

В целом к подобным выводам пришли и сотрудники Института комплексных социальных исследований РАН, которые в мае-июне 2004 г. провели социологическое исследование по теме: «Роль религии в формировании толерантного сознания и поведения в изменяющейся России» [2]. «Религиозное мировоззрение существенной части респондентов во всех без исключения конфессиональных группах, – заявляют исследователи М. П. Мчедлов, Ю. А. Гаврилов, Е. Н. Кофанова и А. Г. Шевченко, – отличается крайней противоречивостью. Далеко не все из них разделяют даже базовые вероучительные положения своих религий, а многие принимают идеи, несовместимые с вероучением, которому они – согласно их религиозному выбору – призваны следовать. Это подтверждают результаты опроса, свидетельствующие о том, что веру в загробную жизнь разделяют около 71,8 % католиков, 63,2 % мусульман, 59,4 % протестантов, 57,3 % православных, 54,5 % иудеев и 37 % буддистов. В конец света верят 65 % протестантов, 55,5 % католиков, 43,3 % мусульман, 33,3 % православных, 24,5 % буддистов и 24,5 % иудеев… Суждение о том, что религия даёт надежду на загробное счастье, поддержали 15,6 % мусульман, по 13,6 % католиков и протестантов, по 9,5 % православных и буддистов и 3,6 % иудеев…» [3].

Продолжая оценочное обобщение проведённых исследований, авторы указанной статьи отмечают, что, с одной стороны, «…существует размытость границ между религиозным и безрелигиозным мировоззрением, а с другой – достаточно существенный уровень мировоззренческой эклектики во всех группах респондентов: как верующих, так и неверующих. В то же время высокая религиозная активность и мировоззренческая целостность присущи незначительной части верующих, причём православная группа по ряду позиций в этом смысле существенно уступает» [4].

В процессе демократизации и становления гражданского общества в массовом сознании различных социальных, половозрастных, этнических и конфессиональных групп населения постепенно ослабевает прежнее, характерное для социалистического строя, противостояние между верой в бога и неверием, усиливается мировоззренческий плюрализм, активно взаимодействуют общечеловеческие и религиозные ценности. «Мирное сосуществование» религиозных и нерелигиозных, нравственных и безнравственных, свободолюбивых и безответственных идей, ценностей, поступков и действий особенно характерно для сознания и поведения современной молодежи. Этот феномен, названный кентавр-проблемой или кентавр-процессом, всесторонне раскрыт в работах академика РАН Ж. Т. Тощенко. «Быть кентавр-личностями, – пишет он, – удел многих участников смены общественно-экономических и политических основ функционирования общества в России… Личностный кентавризм выявлен социологическими исследованиями парадоксов современной общественной жизни.

Суть данного феномена в том, что в условиях рыночных экспериментов массовым стало явление, когда один и тот же человек, одни и те же группы одновременно придерживаются взаимоисключающих социальных и политических суждений, ориентации, одновременно исповедают противоположные, противоречащие друг другу установки. Причём, это не является чем-то умышленным, нарочитым или фальсифицирующим состояние индивидуального, группового или общественного сознания. Люди искренне не замечают вопиющего противоречия своих установок. Один и тот же человек может быть одновременно социалистом и либералом, интернационалистом и шовинистом, монархистом и республиканцем.

Иначе говоря, они являются своеобразными кентаврами, совмещающими взаимоисключающие взгляды и утверждения… Реальные люди являются во многом кентаврами, воплощая в сознании и поведении взаимоисключающие взгляды и явления» [5].

Мировоззренческий кентавризм присущ и современным верующим. Следует отметить, что при всей массовости строительства и функционирования религиозных храмов, осуществления богослужебной практики, клерикализации образования и всей общественной жизни и т. д. реальное воздействие религиозных ценностей на россиян довольно незначительно.

Проблема отношения и взаимодействия общечеловеческих и исламских ценностей в массовом сознании дагестанцев была в центре внимания конкретно-социологического исследования по теме «Ценности ислама и гражданского общества: единство и противоречия», проведённого кафедрой философии Даггосуниверситета в марте-июне 2006 г.

Основными методами исследования были анкетный опрос и беседа-интервью. Опрошено 2500 респондентов – студентов, аспирантов, выпускников и преподавателей всех пяти бюджетных вузов Дагестана, а также негосударственного университета Российской академии образования (УРАО). Кроме того, методом стандартизированного интервью охвачено более 500 респондентов – представителей различных этнических, конфессиональных, социально-профессиональных групп и местожительства.

На вопрос «Каким ценностям (религиозным или нерелигиозным) Вы отдаёте предпочтение?» получены следующие ответы: «религиозным» – 51 %, «нерелигиозным» – 22,5 %, «затрудняюсь ответить» – 26,5 %. Здесь следует учитывать то обстоятельство, что по внешним признакам (знание некоторых канонов ислама, уважительное отношение к его догмам, соблюдение отдельных ритуальных требований) абсолютное большинство опрошенных (93,5 %) назвали себя верующими. Тем не менее религиозным ценностям отдают предпочтение лишь 51 % опрошенных.

Ранжируя ответы респондентов о значимости для людей общечеловеческих, религиозных (независимо от конкретных конфессий) и исламских ценностей, выяснилось: 1-е место заняли общечеловеческие ценности (жизнь, свобода, семья, общество, общение) – 58 %; религиозные (вера в бога, священное писание, судный день, рай и ад) – 26 %; исламские (вера в Аллаха, Коран, пророка Мухаммеда, пост уразы) – 16 %. Очевидно, что верующие не только осознают первичность общечеловеческих ценностей, но и единство, общность всех мировых религий, ибо исламским ценностям отдаёт предпочтение лишь каждый шестой респондент. Видимо, эти последние убеждены в исламской исключительности, истинности и фанатично готовы защищать позиции мусульманской веры.

Сторонники общечеловеческих ценностей аргументируют свою позицию следующим образом: «Я искренне верю в Аллаха, но выбираю общечеловеческие ценности; нет ничего дороже жизни и семьи; семья, жизнь, общество, сегодняшний день для меня важнее того, что случится со мной после смерти, без них жизнь теряет всякий смысл; человек должен посвятить результаты своей деятельности обществу, близким, родным; жизнь обретает смысл только с общечеловеческими ценностями, человек живёт не для религии; он рождается и живёт для того, чтобы быть счастливым, создать семью, занять определённое место в обществе, достичь своих целей в этой жизни, они самые главные и для глубоко религиозного человека».

Защитники религиозных ценностей утверждают: «Религиозные ценности для меня самое главное, о них я думаю всегда; я люблю семью, а религия говорит, что она – одна из её ценностей; всевышний для меня – самое главное, ибо семью, свободу, общение нам дал он; общечеловеческие ценности воспеваются в священных писаниях» и т. д. Сторонники исламских ценностей мотивируют свою позицию следующим образом: «Я не хочу в той жизни гореть в огне ада; бог один и нет бога, кроме Аллаха, а Коран – священная книга мусульман, где написано о жизни, о свободе, о семье, об обществе и т. д.; я не признаю других ценностей, кроме исламских; кто не верит в Аллаха, тот напрасно живёт, меня с детства учили этому» и т. д.

Многие опрошенные придерживаются позиции синтеза ценностей и высказывают, соответственно, суждения: «Выбираю “золотую середину”, можно найти компромисс; при несовместимости можно ко всему адаптироваться; не отказываюсь ни от первых, ни от вторых; надо выбрать самое ценное из тех и других; я живу в “обоих обществах” (светском и религиозном) и не знаю, от чего можно отказаться; нужно найти такое решение, которое способствует дальнейшему развитию личности» и т. д. [6].

Известно, что с позиций всех религий нравственным человеком может быть только верующий в бога. С точки зрения Корана неверие в Аллаха является одним из фундаментальных грехов человека. Ответы респондентов на вопрос «Согласны ли Вы с утверждением, что нравственным человеком может быть только верующий в бога?» показывают, что абсолютное большинство верующих с этим кораническим по духу положением не согласны. В частности, «абсолютно не согласны» – 36 %; скорее не согласны» – 30 %; «скорее согласны» – 23,5 %; «полностью согласны» – 10,5 % респондентов, т. е. десятая часть опрошенных. Почему же, называя себя верующими, они не согласны с сущностным положением мусульманского вероучения? Вот их доводы: «Нравственным может быть как верующий, так и атеист, среди верующих очень много безнравственных; я знаю много людей, которые не верят в бога, но являются людьми нравственными; много знаю людей нравственно-возвышенных, но неверующих; есть люди, верующие в бога, но с “черной душой”; на 100 % уверена: нравственность человека не зависит от веры в бога и т. д.». Большинство верующих осознают, что нравственность – это общечеловеческая категория, а не религиозная.

Самые неожиданные для мусульманской республики ответы получены на вопрос анкеты «Осуждаете ли Вы добрачные и внебрачные сексуальные отношения между полами?». Из опрошенных респондентов 52,5 % осуждают такие отношения, 32 % не осуждают, а 15,5 % занимают нейтральную позицию. Таким образом, почти половина опрошенных респондентов, абсолютное большинство из которых называют себя верующими мусульманами, не осуждают одно из самых «греховных», с точки зрения шариата, преступлений – прелюбодеяние. Они не только не осуждают, но находят различные оправдания для таких отношений. Например, в интервью высказывались суждения: «Это (прелюбодеяние) одно из условий свободного развития личности» (мужчина 40 лет); «Иногда внебрачные отношения бывают чище и крепче, чем законные семейные узы» (женщина 46 лет); «Любой человек вправе проявить свои чувства независимо от взглядов других» (девушка, школьница, 16 лет); «Появляется необходимый опыт, молодые люди узнают о своей сексуальной совместимости» (мужчина 36 лет) и т. д.

Как видно, любовь или свобода любви как проявление гражданской свободы постепенно вытесняет из массового сознания ценность целомудрия как важнейшего постулата мусульманского священного писания [7].

Как в исследованиях в целом по России, так и в Дагестане подтверждается негативное отношение большинства опрошенных (верующих и неверующих) к деятельности института (церкви, мечети). На вопрос анкеты и документа для интервью «Каков уровень вашего доверия к мечети, мусульманскому духовенству и исламскому просвещению?» получены следующие ответы: «доверяю полностью – 14,5 %; «скорее доверяю» – 23,5 %; «скорее не доверяю» – 32,5 %; «совсем не доверяю» – 29,5 %.

Таким образом, количество не доверяющих («скорее», «полностью») деятельности мечети, мусульманского духовенства составляет 62 % – довольно высокий показатель недоверия, если учесть, что абсолютное большинство среди опрошенных по самоидентификации верующие. Для них религиозный храм и служитель культа должны быть безусловными ценностями.

Каковы же мотивы недоверия? Вот что высказывают респонденты в интервью: «Сейчас не поймёшь, кто истинный верующий, а кто делает прибыль на исламской религии; и мечеть, и духовенство стали настолько пёстрыми, а их поступки настолько грязными, что полного доверия со стороны людей нет; стали появляться экстремистские организации под прикрытием исламского просвещения; поступки наших муфтиев идут вразрез со словами; довольно часто встречаешься с неверными толкованиями религиозных канонов; среди мусульманского духовенства много лиц, запятнавших своё имя грязными поступками, многие коррумпированы; в мечетях не меньше грешников, чем в других учреждениях; Дагестанское духовное управление полностью подчиняется властным структурам, без ведома правительства оно ни шагу не делает» и т. д.

Наконец, ещё один вопрос исследования, ответы на который как бы интегрируют отношение к исламским и светским ценностям «В каком государстве (религиозном или светском) Вы хотели бы жить?», не оставляет сомнений в том, что абсолютное большинство опрошенных (они же и верующие, и неверующие) хотят жить в гражданском (светском) государстве, а не в религиозном (шариатском). В религиозном (шариатском) государстве изъявили желание жить лишь 24 % респондентов; 59,5 % отдают предпочтение светскому государству; 16,5 % опрошенных не смогли определить свои предпочтения. Выбор в пользу светского государства респонденты обосновывают в таких наиболее характерных суждениях, высказанных в интервью: «В религиозном государстве существуют суровые законы, а в светском более справедливые; светское государство (общество) даёт человеку свободу действий; жизнь в шариатском государстве была бы для меня невыносимой, в светском мне живётся хорошо; я не хочу отказываться от мирских удовольствий; в шариатском всё решается по суровым законам ислама, а в светском есть конституция; я видел, из-за чего произошла война между Чечней и Дагестаном. Из-за отсутствия светских законов, конституции было совершено много преступлений против мирного населения. Соответственно и предпочтения в связи с вопросом «Какому законодательству вы отдаёте предпочтение?» отдают шариатскому (религиозному) – 28,5 %, светскому (нерелигиозному) – 41 %; остальные – 30,5 % респондентов ответили «не знаю».

Как видно, большинство опрошенных, называющих себя верующими, не вполне являются таковыми, идентифицируя себя с религией скорее из соображений целесообразности и моды, чем по действительным убеждениям. Религиозное сознание большей части опрошенных характеризуется крайней противоречивостью, эклектизмом и конформизмом. Многие из них не разделяют даже базовые вероучительные положения ислама и принимают идеи, несовместимые с постулатами Корана, сунны и шариата.

Известно, что неверие в бога является одним из фундаментальных грехов не только в исламе, но и в других религиях. Однако абсолютное большинство называющих себя верующими мусульманами с этим положением не согласны, поскольку считают, что нравственным человеком может быть и неверующий в бога. Гуманистический принцип гражданского общества: «человек – высшая ценность независимо от его убеждений» – в два с лишним раза привлекательнее для опрошенных, чем установка ислама, сортирующего людей в зависимости от характера религиозной веры или убеждений. Исследование показало, что абсолютное большинство верующих мусульман, точнее более 65 %, не желает жить в религиозном (шариатском) государстве из-за того, что оно ограничивает их свободу и права. Светское законодательство импонирует им значительно больше.

Отсюда видно, что современный верующий мало чем отличается от неверующего в своём мировоззрении и нравственном поведении: эклектичен в убеждениях, одинаково грешен, способен на обман, подлость, коррупцию, не отказывается от удовольствий и радостей жизни, но выделяется внешними религиозными атрибутами: иногда молится, посещает мечеть, соблюдает религиозные обряды, называет себя верующим, хотя очень поверхностно знаком с религией.

Из вышеуказанного возникает вопрос: заменив господство советского атеистического мировоззрения религиозным, стало ли современное российское демократическое общество более нравственным, справедливым? Если сложить всю статистику преступлений и проявлений аморализма в современной России, о которой рядовой гражданин ежедневно узнаёт из средств массовой информации, то окажется, что в стране преступников и безнравственных людей больше, чем численность взрослого населения.

Проведённые нами исследования позволяют сделать ряд обобщающих выводов.

1. На уровне массового религиозного сознания и поведения наблюдаются заметные тенденции к адаптации религиозного мировоззрения и культовой практики к требованиям секуляризованного мира и гражданского общества.

2. Обыденный уровень исламского религиозного сознания качественно отличается от теоретического, оно хаотично, синкретично, включает в себя мифологические образы, идеи языческих верований, идеалистической и материалистической философии и т. д.

3. Массовое религиозное сознание отрицает всеобщий характер религиозной (исламской) нравственности, отдаёт предпочтение нормам и принципам общечеловеческой морали, признаёт права неверующих и атеистов быть и называться высоконравственными людьми.

4. Религиозные взгляды и представления в массовом сознании обретают космополитический характер, поддерживается межконфессиональный диалог, не одобряется активизация церкви в политической жизни.

5. Сущность религиозного миропонимания постепенно теряет отличительные особенности традиционных религиозных направлений и выражается в «вере в нечто сверхъестественное» [8].

Россия в настоящее время вошла в число самых коррумпированных стран мира. Нигде в мире часть населения за счёт коррупции так быстро не разбогатела, как в России. В то же время по данным Всемирного банка развития, по доходам на душу населения страна находится на 97 месте, а по рейтингу качества жизни – на 102 месте. После разрушения СССР количество наркозависимых увеличилось в 20 раз и ныне составляет более пяти миллионов, из которых ежегодно умирает 30 тыс. человек. В стране более 5 млн. беспризорников, для которых наиболее вероятный путь – либо в притоны, либо к наркотикам, либо в тюрьму. Две третьих детей в детских домах России имеют живых родителей. Россия занимает первое место в мире по проституции, по абортам, по разводам. Более 80 % девушек 16 – 18 лет в России теряют невинность до замужества. В России миллионы венерических больных.

Россия самая пьющая страна в мире, где пьют мужчины и женщины, дети и взрослые, где миллионы алкоголиков. У нас воруют, грабят, обманывают, прелюбодействуют и молятся на всякий случай, чтобы числится в верующих, надеясь на то, что бог всемилостивый всё простит. Конечно, от такой веры нет никакого толка.

Эту статистику аморализма можно продолжать до бесконечности, но в этом нет особой необходимости. Ясно одно, что эта негативная статистика никак не вяжется с другой, которая на основе социологических опросов среди населения в различных регионах страны приходит к выводу, что от 80 до 90 % граждан России называют себя верующими в бога.

Данная статистика подтверждает наш вывод о том, что нынешняя вера в бога граничит с неверием в него, ибо она пустая, не облагораживающая человека, не очищающая его от аморализма. Патриарх всея Руси Кирилл совершенно верно заметил, что современный верующий человек ведёт себя в повседневной жизни как неверующий.

Сегодня перед обществом остро встаёт вопрос о критериях нравственности человека. Представители всех религий заявляют, что лишь их учения могут служить в данном вопросе надёжным эталоном. Ситуация в современной демократической России, власть которой всеми силами пытается пропагандировать религиозные нравственные ценности, не может убедить своих граждан в необходимости соблюдать элементарные нравственные нормы человеческого общежития. Советская атеистическая система учила, что бога нет. Но она призывала человека быть честным и порядочным. Просвещению и пропаганде здорового образа жизни уделялось огромное значение. Коммунистическая мораль по многим параметрам была строже и последовательнее в утверждении многих нравственным норм и принципов, чем современная демократическая система, которая поддерживает принцип «бог есть», но ты веди себя, как хочешь и как можешь.

Нужна ли нам такая вера, носители которой с крестом на шее занимаются проституцией, наркоманией, воровством, грабежом, бандитизмом или, читая Коран, совершая Хадж в Мекку, думают лишь о материальной выгоде? Я думаю, что такая вера не нужна ни Богу, ни человеку, ни обществу.

Вместо того чтобы быть в оппозиции к коррумпированной власти, духовенство стало её частью, её союзником. Если власть и духовенство не будут независимы и свободны в своей оппозиции друг к другу, то в обществе никогда не будет справедливости и нравственности. Церковь, мечеть постоянно борются за увеличение своих рядов, мало интересуясь их нравственным поведением и религиозным сознанием.

Духовное управление Дагестана превратилось в коммерческое учреждение, которое зарабатывает деньги на продаже мест в Хадж, организуя публичные акции типа «Дорога в рай», коллективные мавлиды на стадионах и в дворах многоэтажных домов, на квартирах верующих и неверующих и т. д. Поэтому, видимо, более 60 % опрошенных дагестанцев не верят в искренность деятельности мулл и мечетей.

В период мусульманских праздников Ураза-байрам и Курбан-байрам на рынках Дагестана растут цены на все товары и продукты, хотя абсолютное большинство торгующих там считают себя верующими. Если хотя бы 50 % называющих себя верующими были бы таковыми, истинными, то у нас должно было быть идеальное в нравственном отношении общество. В советское время модно было быть неверующим, атеистом, а ныне модно называть себя верующим.

Между прочим, во всех религиях осуждается страсть к материальному богатству, роскоши. А богатые у нас называют себя верующими, нередко материально поддерживают церковь, мечеть. А вот придерживаться разумных границ в удовлетворении своих материальных потребностей не хотят и не могут. Поэтому в обществе должна быть сформирована такая нравственная атмосфера, которая осуждает всенародно, публично, в средствах массовой информации страсть к чрезмерной роскоши в удовлетворении материальных потребностей.

Нигде в мире в таких грандиозных масштабах не разворовываются бюджетные, т. е. всенародные деньги, как в России. Разрыв в доходах 10 % наиболее и наименее обеспеченных россиян увеличивается. Как сообщает Росстат, в настоящее время они отличаются в 19,6 раза, в то время как в 2008 году эта разница достигала 16,7 раз. Эксперты считают, что в действительности разница в доходах ещё больше. По словам главного научного сотрудника управления заработной платы и доходов населения НИИ труда и социального страхования Роберта Яковлева, это беспрецедентный показатель, которого нет ни в одной стране мира. В развитых странах разница в доходах работников достигает лишь 4 – 5 раз [9].

Если талантливо написать художественное произведение о масштабах коррупции, воровства, обмана, грабежа, бандитизма, наркомании, пьянства, проституции, всеобщего лицемерия и других форм нравственного одичания современной России, то перед ним померкнут романы Александра Солженицына о злодеяниях советского периода. Современная Россия стала похожа на большой цыганский табор, где все обманывают и воруют.

Современное российское государство, на наш взгляд, нарушает во всех отношениях принцип своей светскости, объявленный в Конституции. Это проявляется не в единичных фактах проведения молений, богослужений, миссионерских акций религиозных организаций в учебных заведениях, школах и вузах, а также в издании с грифом Министерства образования учебных пособий, программ и рекомендаций, навязывающих школьникам и студентам те или иные конфессиональные вероучения, архаичную, антинаучную картину мира и т. д.

Позиции светского государства и религии в воспитании высоконравственного человека и гражданина имеют существенные различия. Религия, с точки зрения философской интерпретации – это такое отношение человека с миром, которое основывается на вере в существование сверхъестественных сил, а также в свою полную зависимость от них. Она призывает к добру и справедливости во имя бога и загробного воздаяния, призывает к нравственному совершенствованию грешного человека.

К сожалению, религия не выполняла, не выполняет и не может выполнить в будущем функцию совершенствования человека и общества. Дело в том, что в религиозных системах морали нравственные обязанности перед богом (любить бога, бояться бога, верить в бога и т. д.) считаются ведущими, основными, а моральные нормы отношений между людьми (не воруй, не убий, не прелюбодействуй и т. д.) – второстепенными.

Для светской морали, на основе которой государство должно строить свою концепцию воспитания молодежи, основной ценностью является сам человек, его благополучие и счастье, его любовь и уважение ко всему человеческому. Однако, к сожалению, переход от экономических и социально-нравственных принципов социализма к рыночным принципам вызвал такой грандиозный скачок агрессивно-эгоистической активности человека, что он отбросил возможности нравственного совершенствования личности на неопределённое будущее. Крайне необходимо, чтобы государство стало воплощённой нравственностью, а практика жизни и нравственные нормы не противоречили друг другу.

ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ март 2012 № 1 (62)

Примечания:

1 См.: Коран. Сура 2. Аяты 7, 9, 142; Сура 10. Аят 94.

2 См.: Конфессиональные особенности религиозной веры и представлений о её социальных функциях // Социс. – № 6. 2005. С. 46 – 56.

3 См.: Социс. – № 6. 2005. С. 50 – 51.

4 См.: Там же. С. 51.

5 Тощенко Ж. Т. Кентавр – проблема в познавательной и преобразующей деятельности человека. // Социс. – № 6. – 2005. С. 11

6 См.: Антипова А. С. Ценности ислама и светского государства в социологическом измерении // Социс. 2007. № 3. С. 113 – 115.

7 См.: Муслимов С. Ш., Антипова А. С. Модернизация ислама в массовом сознании // Религиоведение. 2009. № 2. С. 52.

8 См.: Е. В. Бурлацкая. Парадоксы современного религиозного сознания. Философия и будущее цивилизации. / Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса. Т. 2. М., 2005. – С. 528.

9 См. Мария Селиванова. Как повысить зарплату // Дагестанская правда. 18 декабря. 2010.