Гипотеза о Боге
Карл Саган
Гиффордские лекции должны быть посвящены вопросам естественной теологии. Под естественной теологией традиционно понимается богословское знание, полученное исключительно путем логических рассуждений, опыта и экспериментов. Не откровения, не мистического опыта, а логики и разума. На достаточно протяженном отрезке человеческой истории этот подход показался бы непривычным. В частности, в записных книжках Леонардо да Винчи мы читаем: «Тот, кто в споре ссылается на авторитет, не ум свой использует, а память». Для начала XVI в., когда за знаниями в основном обращались именно к высшим авторитетам, это чрезвычайно крамольная мысль.
Самому Леонардо встречаться с разногласиями доводилось довольно часто. По дороге к одной из вершин в Апеннинах он обнаружил окаменевшие останки моллюсков, обитающих, как правило, на морском дне. Как они тут очутились? Традиционное богословское объяснение: обитателей пучин вынесло на склоны во время Всемирного потопа, когда океан подступил к горным вершинам. Леонардо, помнивший, что, потоп, по Библии, длился всего 40 дней, попытался вычислить, хватит ли этого срока, чтобы поднять моллюсков с морского дна, даже если горы скроются под водой, на каком этапе жизненного цикла моллюски попали на склон, и так далее. Результаты подсчетов шли вразрез с имеющимися данными, и Леонардо выдвинул весьма смелую альтернативную гипотезу: не море подступило к вершинам, а горы на протяжении долгих геологических периодов поднимались из моря. Такое мнение сулило множество неприятностей со стороны богословов. Однако гипотеза оказалась верной, и, думаю, я вправе заявить, что в наше время она подтверждена полностью.
Если мы собираемся обсуждать понятие Бога, ограничиваясь рациональными доводами, полезно было бы разобраться, что все-таки под этим понятием подразумевается. Это не так просто. Римляне называли христиан безбожниками. Почему? Потому что у христиан, конечно, имелся какой-то бог, но не настоящий. Христиане не верили ни в божественное происхождение обожествляемых императоров, ни в олимпийских богов. У них был особенный, совершенно другой бог. Называть иноверцев безбожниками было в порядке вещей. Однако общая склонность считать безбожником любого, кто верует иначе, преобладает и в наше время.
На Западе, точнее, если брать шире, в иудейско-христианско-исламской традиции, при мысли о Боге у нас, как правило, возникает некий набор ассоциаций. Эта общность отодвигает на задний план все принципиальные различия между иудаизмом, христианством и исламом. Мы представляем себе некую всемогущую, всеведущую, всеблагую сущность, которая создала Вселенную, слышит наши молитвы, вмешивается в дела человечества и так далее.
Допустим, у нас имелось бы надежное доказательство наличия некой сущности, обладающей частью этих свойств, но не всеми. Предположим, каким-то образом обнаружилось бы, что творец, создавший Вселенную, есть, но к молитвам он глух… Или, еще хуже, этот бог даже не замечает человека. Очень похоже на Аристотелев перводвигатель. Считать его Богом или нет? А если это кто-то всемогущий, но не всеведущий — или наоборот? Скажем, этот бог сознает все последствия своих действий, но многое просто вне его компетенции, поэтому он обречен довольствоваться Вселенной, в которой не способен целиком и полностью воплотить задуманное. Эти альтернативные разновидности богов редко принимаются в расчет и обсуждаются. Однако нет никаких оснований считать возможность их существования заведомо менее вероятной, чем образ привычного нам Бога.
Еще сильнее запутывают дело некоторые выдающиеся теологи, такие как Пауль Тиллих например, читавший Гиффордские лекции много лет назад и открыто отрицавший существование Бога, по крайней мере как сверхъестественной силы. Если уж прославленный теолог (и он с таким суждением не единственный) отрицает сверхъестественную сущность Бога, туман в этом вопросе еще больше сгущается. Разброс гипотез, представленных в категории «Бог», невероятно широк. В наивном западном представлении Бог — это исполинский светлокожий мужчина с длинной белой бородой, который восседает на огромном престоле в небесах и без воли которого ни одна малая птица не упадет на землю. А теперь сравним его с совершенно другим типом Бога, который мы находим у Баруха Спинозы и Альберта Эйнштейна. Они тоже прямо и недвусмысленно называют его Богом. Эйнштейн постоянно рассуждает о мире с точки зрения того, что Бог сделал или не сделал бы. Но под Богом они подразумевают нечто больше похожее на совокупность физических законов Вселенной, то есть сила тяжести, плюс квантовая механика, плюс единая теория поля, плюс еще несколько слагаемых равно Бог. И все это означает лишь ряд невероятно мощных физических принципов, объясняющих многое из устройства Вселенной, никаким другим объяснениям не поддающееся. Законы природы, как уже говорилось выше, действуют везде, не только в Глазго, а где угодно — в Эдинбурге, Москве, Пекине, на Марсе, на альфе Центавра, в центре Млечного Пути и где-нибудь у самых далеких квазаров. И то, что повсюду действуют одни и те же физические законы, достаточно примечательно. Это проявление силы гораздо большей, чем наша. Это проявление неожиданной упорядоченности мироустройства. Ее могло бы и не быть. Каждый участок космоса мог бы подчиняться собственным законам природы. Изначально никак не предполагается, что повсюду должны действовать одни и те же законы.
Отрицать существование законов природы было бы абсолютной глупостью. И если именно их мы подразумеваем, когда говорим о Боге, то атеистом не сможет быть никто — или же встающему на атеистические позиции придется по крайней мере внятно аргументировать, почему он считает законы природы неприменимыми.
Думаю, ему придется тяжело. Так что если отталкиваться от такого определения Бога, все мы верующие. Традиционное определение гораздо более туманно. А ведь есть еще широкий спектр других разновидностей богов. И в каждом случае нам необходимо задаваться вопросом: «Какой бог имеется в виду и где доказательства, что этот бог существует?»
Конечно, если мы действуем исключительно в рамках естественной теологии, одного заявления: «Я верую в такого-то бога, потому что так меня учили с детства» — недостаточно, поскольку других учили совсем другому, приобщали к другой религии, идущей вразрез с религией моих родителей. Так что все поголовно не могут быть правы. И даже могут поголовно ошибаться. Разные религии действительно плохо согласуются друг с другом. Они не просто слишком бледная копия друг друга, они основательно друг другу противоречат.
Приведу один из великого множества простых примеров. В иудейско-христианско-исламской традиции возраст мира поддается исчислению. Если считать по библейской родословной, содержащейся в Ветхом Завете, получится, что миру нет и 10 000 лет. В XVII в. архиепископ Армы Джеймс Ашшер, предприняв смелую, но в корне ошибочную попытку подсчитать точно, вычислил конкретную дату сотворения мира — 23 октября 4004 г. до н.э., воскресенье.
А теперь еще раз представим возможные варианты: миры без богов; боги без миров; боги, созданные существовавшими прежде богами; боги, которые существовали всегда; вечно живые боги; смертные боги; боги, умирающие не единожды; разная степень божественного вмешательства в человеческие дела; ни одного, один или множество пророков; ни одного, один или множество спасителей; ни одного, одно или множество воскрешений; ни одного, один или множество богов. А также сопутствующие вопросы, касающиеся таинств; религиозного членовредительства и стигматов; крещения; монашеских орденов; аскетизма; наличия или отсутствия загробной жизни; постных дней; количества загробных жизней, которые тебе уготованы; справедливости в этой жизни, в другой жизни или вообще нигде; реинкарнации; человеческих жертвоприношений; культовой проституции; джихада и так далее. Диапазон верований очень широк. В разных религиях верят в разное. Религиозных альтернатив — выбирай не хочу. А сочетаний этих альтернатив точно больше, чем существующих религий, при том что религий на свете сегодня насчитывается порядка нескольких тысяч. За историю человечества их наберется, наверное, много десятков или даже сотен тысяч, особенно если вспомнить наших первобытных предков, когда численность племенной общины, как правило, не превышала сотни человек. Религий тогда было столько же, сколько этих охотничье-собирательских племен, но и разница между этими религиями, скорее всего, была невелика. Однако доподлинно мы не знаем, к сожалению, во что верили наши предки на протяжении большей части пребывания человека на этой планете: устная традиция этого не передает, а письменность тогда еще не изобрели.
При таком разнообразии альтернатив мне кажется поразительным, почему, обращаясь в ту или иную веру, человек почти всегда оказывается приверженцем именно той религии или одной из религий, которые преобладают в его окружении. Ведь возможностей так много. Скажем, на Западе мало кто обращается в ту веру, где верховное божество с головой слона и имеет синеватый цвет кожи. Это довольно нетипично. Зато в Индии синему слоноголовому божеству поклоняются сплошь и рядом. И изображения этого божества тоже не редкость. Почему же изображения слоноподобных богов имеются лишь у индийцев и не встречаются больше нигде, кроме разве что тех мест, где сильна индуистская традиция? Почему изображения Девы Марии так распространены на Западе, но редко встречаются на Востоке, кроме разве что тех мест, где сильна христианская традиция? Почему особенности той или иной веры не способны преодолеть межкультурный барьер? Единственное приемлемое объяснение: эти особенности целиком и полностью обусловлены местной культурой и никак не связаны с внешними явлениями.
Иными словами, любая предрасположенность к религиозной вере может быть во многом обусловлена местной культурой, сложившейся там, где вам выпало расти. А если ребенок с малолетства впитывает определенные догмы, музыку, искусство, обряды, они становятся для него естественными как дыхание — именно поэтому любая религия всеми силами старается привлекать адептов сызмала.
Или вот такой вариант. Допустим, появляется новый пророк, утверждающий, что ему было откровение от Господа, и это откровение противоречит откровениям всех существующих религий. Как обычному человеку, который сам никаких откровений не удостоился, разобраться, истинно это откровение или нет? Единственный надежный способ — естественная теология. Нужно спросить: «А где доказательства?» И не довольствоваться ответом: «Ну как же, этот невероятно харизматичный человек говорит, что полностью уверовал». Этого недостаточно. Харизматичных людей, уверовавших в какие угодно взаимоисключающие идеи, на свете хватает. Они не могут быть правы все. Кто-то из них должен ошибаться. Многие должны. Не исключено, что все до единого. Мы не можем полагаться на голословные утверждения. Нужны доказательства.
И теперь я хотел бы обратиться к вопросу предполагаемых свидетельств, или так называемых доказательств, существования Бога. В основном я буду говорить о западных, но чтобы продемонстрировать экуменический дух, начну с индуистских, которые во многих отношениях ничуть не примитивнее западных и уж точно древнее.
Индийский философ XI в. Удаяна приводит семь доказательств существования Бога — я не буду перечислять их все, просто передам общий смысл. И, кстати, Бог, о котором говорит Удаяна, — не совсем тот, как вы догадываетесь, кому поклоняются в христианско-иудейско-исламской традиции. Его бог — всеведущий, неуязвимый, но совершенно не обязательно всемогущий и милосердный.
Во-первых, рассуждает Удаяна, у всего должна быть причина. Мир полон разных вещей. Кто-то должен был их создать. Этот довод очень похож на западный, к которому мы совсем скоро подойдем.
Второй довод, о котором на Западе не слышали, затрагивает комбинации атомов. Он довольно сложный. Он гласит, что в начале Творения атомы нужно было соединить друг с другом, чтобы создать нечто большее. А соединение атомов всегда требует осмысленного посредничества. Теперь-то мы знаем, что это не так. Или, по крайней мере, мы знаем, что существуют законы атомного взаимодействия, определяющие, каким именно образом должны соединяться атомы. Эта область называется химией. Даже если атомы соединяются благодаря вмешательству божества, прямого божественного участия их соединение не требует. Божеству достаточно ввести химические законы и удалиться на покой.
Третий довод — об удержании мира на месте. Мир не падает. Чтобы в этом убедиться, достаточно выглянуть в окно. Мы никуда не катимся кувырком, а значит, мир что-то удерживает, точнее кто-то, и это Бог. Что ж, вполне естественное представление, связанное с идеей о неподвижной Земле, занимающей центральное место во Вселенной. Это заблуждение имелось у всех народов по всему миру. На самом-то деле мы как раз катимся с умопомрачительной скоростью по орбите вокруг Солнца — за год описываем окружность длиной 2π помножить на радиус орбиты Земли. Если вы подсчитали, вы убедились, что движемся мы крайне стремительно.
В четвертом доводе Удаяна отталкивается от наличия у человека способностей. И здесь он выступает почти в унисон с фон Дэникеном, утверждавшим, что мы бы не обладали теми или иными умениями, если бы нас изначально кто-то не научил. Думаю, опровержений найдется более чем достаточно.
Затем идет довод о существовании непререкаемого знания, не связанного с навыками. Откуда мы бы узнали, например, тексты Вед — священных индуистских писаний, если их создал не Бог? Мысль о том, что Веды могли быть написаны людьми, в сознании Удаяны не укладывалась.
Общая картина, полагаю, ясна. Она демонстрирует настойчивое желание человека дать рациональное объяснение существованию Бога или богов, а также, подчеркну еще раз, свидетельствует, что эти объяснения не всегда оказываются на высоте. А теперь перейду к западным доказательствам, которые, может быть, всем здесь хорошо знакомы, тогда заранее прошу прощения.
Первым будет космологический аргумент, не слишком отличающийся от приведенного выше. Суть западного космологического аргумента сводится к причинной обусловленности.
Первым будет космологический аргумент, не слишком отличающийся от приведенного выше. Суть западного космологического аргумента сводится к причинной обусловленности.
Нас окружает множество предметов и явлений, все они чем-то обусловлены. Поэтому по мере разматывания причинно-следственной цепочки мы движемся все дальше назад во времени и взаимосвязях. Бесконечно это продолжаться не может, как доказывал еще Аристотель, а затем Фома Аквинский, поэтому рано или поздно мы дойдем до исконной первопричины. Такой, которая послужила толчком ко всему дальнейшему, но сама ничем вызвана не была, она просто существовала извечно. И именно она определяется как Бог.
На этот счет у нас имеются две альтернативные, конфликтующие между собой гипотезы. Одна заключается в том, что всегда существовала Вселенная, другая — в том, что всегда существовал Бог. Почему сразу становится понятно, что одна из них вероятнее другой? Или, иными словами, если мы утверждаем, что Вселенную создал Бог, возникает вполне резонный вопрос, а кто же создал Бога.
Этот вопрос задает практически каждый ребенок — в ответ родители обычно шикают и велят дурацких вопросов не задавать. Но почему утверждение, что Вселенную создал Бог, и пренебрежение вопросом, откуда взялся он сам, должно устраивать всех больше, чем утверждение, что Вселенная существовала всегда?
В современной астрофизике соперничают два взгляда. Во-первых, я полагаю совершенно бесспорным и, мне кажется, почти все астрофизики с этим согласятся, что из расширения Вселенной, всеобщего разбегания галактик и так называемого реликтового излучения следует, что около 13–15 млрд лет назад вся материя во Вселенной была предельно сжата, затем случилось нечто, определенно способное называться взрывом, а последующее расширение Вселенной и конденсация материи привели к образованию галактик, звезд, планет, живых существ и всех остальных составляющих наблюдаемой нами Вселенной.
Что же происходило до этого? Здесь у нас и возникают два соперничающих взгляда. Первый: «не задавайте таких вопросов», то есть, по большому счету, утверждение, что мир создан Богом. Второй: мы живем в пульсирующей Вселенной, у которой имеется бесконечно повторяющийся цикл сжатия и расширения (в 1998 г. две международные группы астрономов независимо друг от друга сообщили о неожиданном открытии: расширение Вселенной ускоряется. Это открытие свидетельствует о том, что Вселенная не пульсирует, а будет продолжать расширяться до скончания веков).
С момента последнего расширения прошло около 15 млрд лет. А где-нибудь, скажем, через 80 млрд лет расширение прекратится и начнется сжатие, вся материя уплотнится в предельно малый объем, чтобы затем снова приступить к разбеганию, причем ни о какой преемственности информации, ни о каком ее просачивании из одной стадии в другую нет и речи.
Первый из этих взглядов сближается с иудейско-христианско-исламскими воззрениями, второй схож с типичными индуистскими. Так что при желании можно представить себе разнообразие конфликтов, разыгрывающихся между этими двумя основными религиозными представлениями на поле современной спутниковой астрономии, где, скорее всего, и будет решаться этот вопрос. Достаточно ли материи во Вселенной, чтобы предотвратить ее бесконечное расширение и чтобы под воздействием собственного тяготения расширение прекратилось и началось сжатие? Или материи во Вселенной для этого не хватит и она будет расширяться вечно? Это вопрос, решаемый опытным путем. И вполне вероятно, что на нашем веку мы успеем получить ответ. Этот подход, подчеркну еще раз, разительно отличается от обычного теологического подхода, не предполагающего никаких экспериментов для проверки спорных вопросов. А здесь он ведется. Поэтому пока судить рано. Некоторое время нам достаточно потерпеть неопределенность, пока не будут получены необходимые данные, а это может случится в ближайшие лет десять или даже меньше. Не исключено, что ответ на данный вопрос нам даст космический телескоп «Хаббл», запуск которого назначен на следующее лето. Гарантий нет, но вероятность существует (ответ обеспечили наземные телескопы в 1998 г., Вселенная расширяется с ускорением и будет расширяться вечно).
Кстати, по вопросу о том, кто старше — Бог или Вселенная, разворачивается матрица вероятностей три на три. Первый вариант: Бог существует извечно, но не обязательно будет существовать до скончания веков. То есть у него нет начала, но он может быть конечен. Второй вариант: у него есть начало, но нет конца. Третий вариант: у него нет ни начала, ни конца. То же самое относится к Вселенной. Она может быть бесконечно старой, но когда-нибудь ей придет конец. Она могла возникнуть определенное время назад, но дальше будет существовать бесконечно, или она может существовать извечно и бесконечно. Это всего лишь логические вероятности, и очень интересно, что в созданных человечеством мифах фигурирует только часть из них. На Западе, полагаю, очевидно, что на космос проецировалась модель жизненного цикла человека или животных. Вполне естественный ход мысли, но со временем недостатки этой проекции дают о себе знать.
Здесь необходимо сказать пару слов о втором законе термодинамики. В качестве оправдания веры в Бога иногда приводится этот закон, гласящий, что Вселенная в целом приходит в упадок, то есть общее количество порядка во Вселенной должно уменьшаться. Постепенно хаос должен увеличиваться — во всей Вселенной. Это не значит, что на определенном участке, например на Земле, не может возрастать упорядоченность — и она определенно растет. Живые существа устроены гораздо сложнее, в них гораздо больше порядка, чем в сырье, из которого формировалась жизнь около 4 млрд лет назад. Однако это возрастание порядка на Земле происходит, как несложно понять, за счет уменьшения порядка на Солнце, которое служит источником энергии для земной природы. Кстати, совершенно не очевидно, что второй закон термодинамики действует во всей Вселенной, поскольку он выведен опытным путем, а на всю Вселенную наш опыт не распространяется. Но мне всегда казалось странным, что желающие распространить второй закон на богословские вопросы не спрашивают, подчиняется ли этому закону Бог. Потому что если подчиняется, то существование Его может быть только конечным. Таким образом, при столкновении теологии с термодинамикой в применении физических принципов снова наблюдаются двойные стандарты.
Кстати, существование извечной первопричины ровным счетом ничего не говорит ни о всемогуществе, ни о всеведении, ни о милосердии, ни даже о монотеизме. Собственно, Аристотель в своей теологии вывел несколько десятков первопричин.
Второе стандартное рациональное западное доказательство существования Бога — это так называемый телеологический аргумент, о котором мы уже говорили как в биологическом контексте, так и в контексте его недавнего астрофизического воплощения, антропного принципа. В лучшем случае это доказательство по аналогии: вот есть вещи, сделанные человеком, а вот перед нами нечто более сложное, созданное не нами, так что, наверное, оно сотворено каким-то более разумным существом. Что ж, может быть, но доказательство неубедительное. Я уже подчеркивал прежде, насколько велика вероятность, что заблуждения, недостаток воображения и особенно незнание новых основополагающих принципов уведут нас на неверный путь, если руководствоваться телеологическим аргументом. Выдающиеся открытия Чарльза Дарвина, опровергающие биологическую часть этого довода, служат наглядным предостережением, что видимый порядок может обеспечиваться принципами, которые нам пока еще не явлены.
Порядка во Вселенной, разумеется, много, но хватает и хаоса. В центрах галактик то и дело происходят взрывы, и если там есть обитаемые миры и цивилизации, каждый взрыв галактического ядра или квазара уничтожает их миллионами. Как-то не очень похоже на бога, который знает, что он (она, оно) делает. Больше похоже на бога-подмастерье, который не знает, за что хвататься. Может, кому-то дают набить руку на квазарах, а потом, когда наберутся опыта, переводят на более ответственные участки работы.
Затем идет нравственное доказательство существования Бога, обычно приписываемое Канту, который с успехом продемонстрировал изъяны ряда других доказательств. Довод Канта очень прост. Мы обладаем нравственностью, а значит, Бог существует. Иначе кто бы привил нам нравственные принципы?
Ну, во-первых, сомнительна исходная посылка как таковая. Насколько человечество способно быть нравственным без полицейского надзора — вопрос по крайней мере открытый. Но давайте пока вынесем его за скобки. Кодексы поведения имеются у многих животных. Альтруизм, запрет на инцест, забота о младших — все это встречается у самых разных представителей животного мира. Нильские крокодилы, защищая свое потомство, переносят яйца в пасти на огромное расстояние. Могли бы сделать из них омлет, но почему-то не делают. Почему? Потому что крокодил, слопавший отложенные яйца, род не продолжит, так что по прошествии времени на свете останутся лишь те крокодилы, которые умеют заботиться о потомстве. Это вполне понятно. И тем не менее мы норовим усмотреть здесь нравственное начало. Я не против заботы о детях, я целиком и полностью за. Я всего лишь хочу сказать, что, если мы испытываем сильное стремление заботиться о собственных отпрысках или обо всех остальных детенышах на планете, это не значит, что нам так повелел Господь. Так нам мог велеть — и почти наверняка велит — естественный отбор. Более того, дорастая до умения ориентироваться в окружающей действительности и ее устройстве, мы начинаем сознавать, что способствует нашему выживанию как социуму, народу, виду, — и принимаем соответствующие меры. Это нам вполне по силам. И я не понимаю, почему наличие в человеческом обществе хоть и не безграничной, но вполне определенной нравственности и этики нельзя объяснить ничем иным, кроме существования Бога.
Далее идет любопытный — исключительно западный — довод, называемый «онтологическим доказательством» и ассоциируемый, как правило, со св. Ансельмом, умершим в 1109 г. Формулируется его доказательство очень просто: Бог совершенен, неотъемлемой составляющей совершенства является существование, а значит, Бог существует. Все понятно? Повторю. Бог совершенен. Неотъемлемой составляющей совершенства является существование. Если тебя не существует, совершенным ты быть не можешь, утверждает Ансельм. Значит, Бог существует. И хотя возникали моменты, когда это доказательство занимало умы выдающихся мыслителей (Бертрану Расселу однажды показалось, что Ансельм может быть прав, — на целых 15 минут), доказательство не считается веским. Философ XX в. Эрнест Нагель назвал его «подменой логики грамматикой».
Что означает «Бог совершенен»? Здесь нужно отдельное определение того, что представляет собой совершенство. Недостаточно сказать «совершенен», не задаваясь вопросом, что скрывается под этим понятием. И откуда известно, что Бог совершенен? Может, существующий бог не такой, не совершенный? Может, существует как раз далекий от совершенства. И потом, почему неотъемлемой составляющей совершенства выступает именно существование? Почему не небытие? Мы обсуждаем слова. О буддизме иногда говорят, в доброжелательном, как мне кажется, смысле, мол, буддистский бог настолько велик, что ему даже существовать не обязательно. И это идеальный контраргумент для онтологического доказательства. В любом случае, я не считаю онтологическое доказательство убедительным.
Затем у нас есть доказательство «от сознания». Я мыслю, следовательно Бог существует — иначе откуда бы взялось сознание? Да, действительно, эволюцию сознания мы представляем себе лишь в самых общих чертах. Эту задачу предстоит решать нейробиологии. Однако мы знаем, например, что дождевой червь, помещенный в Y-образную стеклянную трубку с электрическим разрядом, скажем, в правом ответвлении и кормом в левом, быстро учится сворачивать налево. Обладает ли червь сознанием, если в результате определенного числа проб и ошибок он способен безошибочно сворачивать туда, где есть корм и нет электрошока? А если сознанием обладает дождевой червь, может, оно имеется и у простейших? Многие фототрофные микроорганизмы умеют тянуться к свету. Эта информация содержится в их наследуемом материале. Она закодирована в генах и хромосомах. Это Бог заложил ее туда или она выработалась в ходе естественного отбора?
Микроорганизмам — особенно фотосинтезирующим — определенно полезно для выживания улавливать, где находится свет. Дождевым червям полезно знать, где находится пища. Черви, неспособные находить еду, произведут мало потомства. Спустя какое-то время останутся только те, которые умеют находить еду. У фототрофного, способного к фототаксису потомства будет закодировано в генах, как искать свет. Непохоже, чтобы в этом процессе где-то участвовал Бог. Даже если участвовал, убедительности доказательству это не придает. И на общий взгляд многих, хотя и не всех нейробиологов, сознание обусловлено количеством и сложностью нейронных связей в структуре мозга. Человеческое сознание требует наличия около 10^11 нейронов и 10^14 синапсов. Сразу возникает множество вопросов: каким будет сознание у существа с 10^20 синапсов или 10^30? Сможет ли оно общаться с нами более конструктивно, чем мы общаемся с муравьями? Поэтому я сомневаюсь, что довод о сознании — постоянстве сознания, пронизывающего животное и растительное царства, — доказывает существование Бога. У нас имеется альтернативное объяснение, которое вроде бы вполне состоятельно. Мы пока не владеем подробностями, но, возможно, работа над искусственным интеллектом что-то прояснит. Впрочем, подробностями альтернативной гипотезы мы тоже не владеем, так что признать ее убедительной все равно не получается.
Далее следует доказательство «от пережитого опыта». Людям случается пережить некий духовный опыт, это бесспорно. Переживания такого рода встречаются по всему миру, между ними прослеживается любопытное сходство. Они очень сильны, обладают необычайно мощным эмоциональным воздействием, часто побуждают человека изменить жизнь и заняться благочестивыми делами, хотя случается и обратное. Как вам такой довод? Нет, я ни в коем случае не высмеиваю и не опровергаю религиозный опыт. Однако вопрос стоит так: могут ли подобные переживания послужить более чем казуистическим, частным свидетельством существования Бога или богов? У нас один миллион случаев наблюдения НЛО с 1947 г. И тем не менее, насколько мы можем судить, ни один из них не подтверждает, что на Землю действительно прилетали космические пришельцы. Сколь угодно волнующие и глубокие переживания, испытываемые множеством людей, тем не менее не дают никакого достоверного представления о внеземной действительности. Это относится не только к НЛО, но и к экстрасенсорным способностям, призракам, лепреконам и так далее. Такого хватает в любой культуре, но это не значит, что все они — или хотя бы некоторые из них — существуют на самом деле.
Кроме того, замечу, что мистические переживания можно вызвать определенными молекулами. Во многих культурах есть практика сознательного употребления таких молекул в пищу или питье для провоцирования мистических переживаний. К таким практикам относится, например, культ пейотля у американских индейцев, а также использование вина для причастия во многих западных религиях. Список веществ, которые человек принимает для пробуждения мистических переживаний, очень длинный. Из этого следует, что у религиозного опыта может быть и молекулярная основа и он не обязательно соотносится с потусторонней реальностью. На мой взгляд, это принципиальный пункт — что религиозный опыт, личные мистические переживания могут вызываться молекулами предельной сложности, а не естественными теологическими свидетельствами, буде таковые найдутся.
Как видим, если еще раз взвесить предлагаемые доказательства — космологическое, телеологическое, нравственное, онтологическое, доказательство от сознания и от религиозного опыта, результат получится не особенно утешительный. Мы словно ищем рациональное подтверждение тому, что, согласно нашим надеждам, должно оказаться правдой, даже если мы этого подтверждения не найдем.
Следом идут классические противоречия существованию Бога. Перечислю лишь несколько. Первое — это знаменитая проблема зла. Суть ее сводится к следующему: допустим на минуту, что в мире существует зло и несправедливость остается безнаказанной. Также допустим, что существует Бог — всемогущий, всеведущий и всеблагой. Этот Бог любит справедливость, ему ведомы все человеческие поступки, он способен решительно вмешиваться в человеческие дела. Соответственно, еще досократовские философы понимали, что все четыре утверждения истинными быть не могут. По крайней мере одно должно быть ложным. Назову их еще раз: зло существует, Бог всеблагой, Бог всеведущ, Бог всемогущ. Рассмотрим каждое из них.
Прежде всего, вы можете сказать: «Никакого зла в мире нет. Мы просто не видим более общую картину, в которой крохотная лужица зла растворяется в большом море добра, которого бы в противном случае не было». Или, как говорили средневековые богословы, «Господь использует дьявола в собственных целях». Доказательство в духе трех обезьян: «Не слышу зла, не вижу зла…» Ведущий современный теолог назвал его неоправданным оскорблением человечества, симптомом черствости и равнодушия к людским страданиям. Будьте уверены, все беды и муки, которые мы испытываем, это лишь иллюзия. Сильный довод.
Здесь отчетливо ощущается надежда, что неудобные факты исчезнут, если назвать их иначе. Нам доказывают, что толика боли необходима для всеобщего блага. Но зачем? Если Бог всемогущ, почему Он не может устроить так, чтобы боли не было? По-моему, очень показательный момент.
Другой вариант: Бог не всеблаг и не милосерден. Эпикур, в частности, считал, что Бог вполне себе хороший, просто человечество — это последнее, что его тревожит. Похожие установки наблюдаются и в ряде восточных религий. Или, скажем, Бог не всеведущ, Он знает не все, у Него другие заботы, поэтому Он не в курсе, что люди в беде. С учетом того, что в каждой галактике 10^11 миров, а во Вселенной 10^11 галактик, забот у Бога хватает.
Следующая вероятность: Бог не всемогущ. Ему не все по силам. Сумел запустить Землю, создать жизнь, время от времени вмешиваться в ход истории человечества, но круглосуточно следить за порядком здесь, на Земле, он не в состоянии.
Нет, я не стану утверждать, будто знаю, какое из этих четырех предположений верно, но коренное противоречие в западном богословском мировоззрении, вызванное проблемой зла, прослеживается четко. Материалы недавней теологической конференции, посвященной этой проблеме, оставляли впечатление, что и для участников это щекотливый момент.
Тут возникает дополнительный, связанный с этой темой вопрос, касающийся вмешательств на местном уровне. Откуда вообще эта необходимость вмешательства в человеческую историю, в человеческие дела, которая постулируется почти в каждой религии? Бог или боги спускаются на землю и указывают человеку: «Нет, так не делайте, делайте вот так, не забудьте вот это, молитесь вот так, а не иначе, никому другому не поклоняйтесь, детей своих увечьте вот так-то». Почему Бог вынужден выдавать людям бессчетные инструкции? Почему он не мог сразу сделать людей такими, как требуется? Вы создаете Вселенную, вы можете сделать что угодно, вам ведомы все последствия ваших нынешних действий, вы добиваетесь определенной намеченной цели. Почему нельзя изначально устроить все правильно? Вмешательство Бога в человеческие дела говорит о некомпетентности. Я не имею в виду некомпетентность человеческого уровня — во всех религиях Бог намного превосходит в компетентности самого умелого человека. Но это не означает «всекомпетентности». Это означает, что имеются ограничения.
Все это в совокупности позволяет сделать вывод, что предполагаемые естественно-теологические доказательства существования Бога — из того разряда, о которых мы ведем речь, — попросту не выдерживают критики. Они гонятся за эмоциями, стараясь не отставать, но самостоятельным убедительным доказательством служить не могут. Тем не менее из этого не следует, что Бог — не всемогущий и не всеведущий, но достаточно компетентный бог — не может предоставить нам четкого и недвусмысленного свидетельства своего существования. Приведу несколько примеров.
Представим себе, что в каждой культуре имеется священное писание, содержащее несколько загадочных фраз, которые Бог или боги заповедали нашим предкам передавать будущим поколениям в неизменном виде. Соблюсти дословную формулировку крайне важно. Собственно, почти так и обстоит дело с писаниями, которые у нас называются священными. Но предположим, фразы составлены так, что значение понятно нашим современникам, а для предков оставалось загадкой. Простой пример: Солнце — это звезда. В VI в. до н.э., когда еврейский народ находился в Вавилонском пленении и перенимал вавилонскую космологию от ведущих астрономов той эпохи, этого не знал никто. Древневавилонская наука — это и есть та космология, которая до сих пор отражена в Книге Бытия. Предположим, вместо этого было бы сказано: «Не забудьте, Солнце — это звезда». Или: «Запомните, Марс — это покрытая ржавчиной планета с вулканами. Ну Марс, красная такая звезда? Это планета. На ней есть вулканы. Она покрыта ржавчиной, там есть облака и когда-то были реки. Теперь уже их нет. Потом поймете, поверьте мне на слово. А пока просто запомните».
Или: «Всякое тело сохраняет состояние прямолинейного и равномерного движения. Тело не обязательно двигать, чтобы оно продолжало двигаться. Как раз наоборот. Придет время, и вы поймете, что при отсутствии трения движущееся тело будет продолжать двигаться». Да, патриархи озадаченно чешут в затылке, но ведь это не кто-нибудь им говорит, а Бог. Поэтому они прилежно записывают, и в священном писании становится одной загадочной фразой больше. Эти загадочные фразы в неизменном виде доживут до наших дней, формулировки утратят загадочность, мы осознаем, что в те давние времена ни до чего такого еще не додумались, и сделаем вывод о существовании Бога.
Таких примеров можно придумать достаточно много. Как насчет заповеди «Не двигайся быстрее скорости света»? Да, нарушить ее ни у кого все равно не получилось бы при всем желании. Это была бы загадка: «Мы не знаем, о чем тут, но все остальные заповеди выполняем свято». Или «Не существует привилегированной системы отсчета». А если, допустим, уравнения? Законы Максвелла, записанные египетскими иероглифами, на древнекитайском, на древнееврейском… Все термины определены: «Это электрическое поле, это магнитное поле». Мы не знаем, что это, просто запишем как указано, а потом пройдет много времени, и надо же — смотрите-ка, это законы Максвелла или уравнение Шредингера. Столько разных вариантов — если бы Бог существовал и хотел предоставить нам свидетельство своего существования. Можно и что-нибудь из области биологии. Допустим, «тайна жизни хранится в паре завитых спиралью лент». Кто-нибудь скажет, что это как раз было — у древних греков с их кадуцеем. Да, в американской армии врачи носили кадуцей на лацкане, этот символ можно увидеть и в медицинских страховках. Он связан если не с существованием жизни, то по крайней мере с ее спасением. Однако крайне мало найдется людей, которые возьмутся утверждать, что истинная религия — это религия древних греков, поскольку у них имеется символ, выдерживающий последующую пристрастную критику.
Богу, если бы он захотел предоставить нам доказательства своего бытия, совершенно не обязательно ограничиваться одним этим несколько сомнительным способом — ставить древних мудрецов в тупик загадочными формулировками и надеяться, что изречения доживут до нужного момента. Он мог бы начертать десять заповедей на Луне. Крупно. По десять километров на заповедь. Чтобы невооруженным глазом с Земли никто прочитать не мог, но в один прекрасный день, когда изобретут большой телескоп или к Луне подлетит космический аппарат, надпись будет нам явлена. «Как она там появилась?» — удивятся люди. И начнут строить разные гипотезы, в большинстве своем чрезвычайно интересные.
Или можно, например, запустить стокилометровое распятие на земную орбиту. Богу это явно по силам. Вселенную создал? Создал. Что по сравнению с этим такая безделица, как закинуть распятие на орбиту? Пара пустяков. Почему Бог ничего такого не сделал? Или поставим вопрос иначе: почему Бог так откровенен в Библии и так скрытен в окружающем нас мире? Мне кажется, это серьезный вопрос. Если мы, как склонно считать большинство великих богословов, полагаем, что религиозная истина возникает лишь при соответствии откровения нашим знаниям о природном мире, почему это соответствие настолько зыбко, когда его легко можно было бы сделать надежным и устойчивым?
Подытожить на этот раз я хочу цитатой из трактата «О богах» философа, жившего в V в. до н.э., Протагора: «О богах я не могу знать, есть ли они, нет ли их и как они выглядят. Слишком многое препятствует такому знанию, считая в том числе и то, что богов никто нигде не видит».
1779
2018.04.15 08:33:29