Мужской мозг и женский мозг
В последние годы выявлено множество различий между мозгом мужчины и мозгом женщины. Некоторые были связаны с работой синапсов, другие – с сигнальными химическими веществами, а третьи – с размерами участков мозга. В результате в общественном восприятии науки закрепилась идея, что мозг бывает «женским» или «мужским».
Но есть проблема. Не все эти физические и физиологические различия складываются в разницу в способностях. Некоторые исследователи считают, что мы упускаем нечто важное. Возможно, утверждают они, по меньшей мере часть этих расхождений сформировались не для того, чтобы создать различия в поведении или способностях, а чтобы предотвратить их. Что если отличия существуют для компенсации генетической или гормональной разницы, которая необходима для создания двух полов с разными комплектами гениталий и разным репродуктивным поведением?
Если это кажется парадоксальным, сравните массивный горный велосипед с легким дорожным. Если вы хотите развить на них одинаковую скорость, придется сильнее жать на педали горного велосипеда, чтобы компенсировать его сцепление с дорогой. Одно различие заставляет вас ввести другое, чтобы получить одинаковый результат. С точки зрения мозга, определенные связи могут выглядеть «мужскими» или «женскими», но это не помешает результату (поведению) быть универсальным.
На протяжении почти всей истории предполагалось, что роли мужчин и женщин врожденные и неизменные. С подъемом феминизма во второй половине прошлого века Запад оспорил этот взгляд. Возможно, разница в поведении мальчиков и девочек возникла из-за культурных норм: родители, к примеру, хвалили мальчиков за то, что они шалят и ломают игрушечные машинки, а от девочек ожидали спокойной игры в куклы.
Примерно в то же время появилось больше данных о биологии пола. В утробе мы все сначала все более или менее девочки, до 6–12 недель беременности. Затем у мужского плода ген хромосомы Y заставляет определенные клетки производить тестостерон, что приводит к развитию пениса и яичек. Женский плод не получает «тестостероновой ванны» и развивает женские репродуктивные органы.
Но нашими половыми железами влияние половых гормонов не ограничивается: они также играют ключевую роль в развитии мозга и влияют на архитектуру нейронных связей. Кроме установления описанных анатомических различий, половые гормоны предположительно влияют и на наше поведение во взрослой жизни, так как их рецепторы находят во многих участках мозга.
Отличия между мозгом мужчин и женщин стали горячей темой в нейронауке, особенно в последнее десятилетие, это связано с развитием нового метода исследования – сканирования мозга. Одно из знаменитых открытий заключается в том, что у мужчин, судя по всему, более крупная левая сторона нижней теменной извилины, расположенной прямо над ухом. Этот участок мозга, как предполагают, участвует в пространственном мышлении, необходимом, например, чтобы представить вращение трехмерных фигур. У женщин же крупнее участки мозга, ассоциированные с языком.
Общая критика такого рода работ заключается в том, что между мужчинами и женщинами в целом различия средних значений невелики, а вот разнообразие внутри каждого пола гораздо больше. Другими словами, результаты показывают усредненные значения у населения, а не индивидуумов.
Однако существуют профессии, в которых женщины представлены меньше. Среди изучающих компьютерные науки в США женщины составляют около 20 %, пропорции среди студентов-инженеров такие же. Упускают ли женщины хорошо оплачиваемые секторы, столь важные для современного общества, ориентированного на технологии, в связи с врожденными различиями в мозге или из-за культурных ограничений?
Исследование половых различий мозга также спровоцировало призывы, в частности в США, обучать мальчиков и девочек отдельно, в однополых классах или школах. Бытует утверждение, что методы обучения необходимо подстроить под эти отличающиеся мозги.
При таком широком диапазоне возможных последствий для общества важно осознавать пробелы в теориях о мужском и женском мозге. В 2004 году теория компенсации впервые привлекла к себе внимание благодаря работам Герта де Вриса, изучающего гормоны и сигнальные системы мозга у грызунов в Массачусетском университете в Амхерсте.
Инсайты от степных полевок
В 1980-х годах ученый наткнулся на серьезные половые различия в мозгах степных полевок, мелких грызунов, которые водятся на Среднем Западе США. В отличие от большинства млекопитающих, степные полевки моногамны, а их самцы – преданные отцы. Они уделяют вылизыванию и перетаскиванию своих детенышей столько же времени, сколько и самки. И все же у самцов в мозгу гораздо больше, чем у самок, рецепторов вазопрессина – сигнальной молекулы, связанной с родительской заботой.
Де Врис предположил, что у самок материнскую преданность запускают гормональные изменения во время беременности, а у самцов нехватка гормонов беременности компенсируется связями вазопрессина. Вскоре он нашел несколько возможных механизмов компенсации и у других животных, в том числе у крыс, мышей и зебровых амадин.
Так считает и Маргарет Макарти, исследователь половых различий из Медицинской школы университета Мэриленда в Балтиморе. «Многие из половых различий, которые мы видим в мозге, существуют, чтобы помочь самцам и самкам развить свои непохожие репродуктивные стратегии, – говорит она. – Но различия несут с собой и ряд ограничений. У самцов высокий уровень тестостерона, у самок циклы разных гормонов. И у этих гормонов есть своя цена с точки зрения поведения, не касающегося размножения».
На сегодняшний день данных о компенсации у людей практически нет. Но может ли быть так, что они проходят незамеченными из-за предположения, будто различия в мозге обязательно должны означать различия в поведении?
В 2006 году Ларри Кэхилл из Калифорнийского университета в Ирвайне в обзоре исследований по половым различиям привел в качестве примера несколько работ со сканами мозга, выявивших различия у мужчин и женщин, не сопровождавшихся отличиями в поведении. Задействованные механизмы неизвестны, но Кэхилл считает, что они могут быть свидетельством компенсации, хотя проводившие сканирование исследователи их не заметили.
Команда Голдштейн делала сканы фМРТ у 12 женщин и 12 мужчин, когда те разглядывали фотографии, некоторые из которых должны были шокировать (автомобильные аварии и расчлененные тела). Женщины прошли тест два раза: один раз в начале менструального цикла, при, как правило, низком уровне эстрогена, а затем еще раз прямо перед овуляцией, когда уровень гормона обычно на пике.
Равные, но разные
Сам Кэхилл, возможно, нашел свидетельства работы компенсаторных связей, задействующих миндалевидные тела – парные образования в глубине мозга, которые, как считается, участвуют в обработке информации и памяти об эмоциональных реакциях. Группа Кэхилла показала, что для мозга в состоянии покоя активность миндалевидных тел у мужчин и женщин различается. Кэхилл думает, что это может являться следствием механизма, компенсирующего различия в уровне тестостерона.
Лаборатория Джилл Голдштейн из Гарвардской медицинской школы в Бостоне не искала компенсаторного эффекта, но Голдштейн убеждена, что теория де Вриса могла бы объяснить полученные ей результаты.
Команда Голдштейн делала сканы фМРТ у 12 женщин и 12 мужчин, когда те разглядывали фотографии, некоторые из которых должны были шокировать (автомобильные аварии и расчлененные тела). Женщины прошли тест два раза: один раз в начале менструального цикла, при, как правило, низком уровне эстрогена, а затем еще раз прямо перед овуляцией, когда уровень гормона обычно на пике.
Разглядывая мрачные фотографии, женщины продемонстрировали субъективные переживания стресса, как и мужчины – вне зависимости от фазы менструального цикла. Но при высоком уровне эстрогена по сравнению с мужчинами у женщин было меньше активности в различных участках мозга, задействованных в стрессовой реакции. Голдштейн считает, что это заглушало более чувствительную реакцию на стресс, которую в противном случае спровоцировал бы скачок эстрогена. «У них были те же самые субъективные переживания стресса, но чтобы прийти к этому состоянию, их мозг действовал немного по-другому», – говорит она.
Хотя теория компенсации у человека пока не нашла значительной поддержки среди нейробиологов, игнорировать ее становится все сложнее, так как накапливается все больше свидетельств. Даже там, где компенсаторные различия в мозге не влияют на поведение или способности, они могут объяснить, почему определенные медицинские состояния чаще встречаются у одного пола, а не у другого. Женщины, например, более уязвимы к таким психическим заболеваниям, как невроз и депрессия, а у мужчин чаще встречаются такие особенности развития, как аутизм.
Работа Голдштейн по стрессу – яркий тому пример. «Нам нужно выяснить, как эти связи по-разному развиваются в здоровом мужском и женском мозге, – говорит она. – Только тогда мы поймем, как они прерываются при психических нарушениях».
Серьезно относиться к вопросу начинают и финансирующие организации. В 2014 году Национальные институты здоровья в США выпустили новые положения, предусматривающие включение темы половых различий в исследовательские программы, финансируемые агентством. Никто не говорит, что теория компенсации объясняет все различия, наблюдаемые в мозге у мужчин и женщин. Многие из них действительно предполагают разную результативность. Но не все. Это означает, что теперь мы должны с осторожностью подходить к интерпретации данных о мозге, считает Лиз Элион, нейроученый из Университета Розалинд Франклин в Чикаго. Исследователь закрепила фразу в заголовке своей книги 2010 года по половым различиям: «Розовый мозг, голубой мозг».
«Чем больше мы узнаем, тем больше понимаем, что популярная культура Марс-Венера не так хорошо объясняет разницу полов, как всем бы хотелось, – говорит она. – Нейроученым, СМИ, родителям – нам всем нужно быть осторожнее в том, как мы интерпретируем эти данные и какие выводы из них делаем».
1300
2019.11.24 15:47:32
