Эволюция пениса

На самом деле, половое размножение не требует глобальных межполовых различий. Самцы должны производить сперматозоиды, а самки – яйцеклетки. Но самцы не обязаны обзаводиться пенисом, а самки – клитором. У самцов лягушек и птиц, например, пениса нет. Гениталии – это продукт полового отбора, а не обязательное условие для полового размножения. Традиционное деление на первичные половые признаки (пенис) и вторичные (борода) вводит в заблуждение. Дарвин писал, что женский выбор может влиять только на вторичные половые признаки, но, вероятно, ему это нашептала викторианская мораль. Современные же биологи рассматривают и пенис как объект полового отбора. Биолог Уильям Эберхард убедительно доказал, что у многих видов на формирование мужских гениталий влияли в равной степени требования по обеспечению доставки спермы и выбор самок.

 

Из всех ныне живущих приматов взрослые мужчины обладают самым длинным, толстым и гибким членом. Средняя длина пениса в эрегированном состоянии у горилл и орангутанов – менее 5 см, у шимпанзе – менее 8 см, у человека – более 13 см. Максимальная длина человеческого пениса, зафиксированная медициной, – 33 см, что больше чем в два раза превосходит среднее значение.

 

Но человеческий пенис не так удивителен длиной, как толщиной. У других приматов он не толще карандаша, у людей же его средний диаметр в эрегированном состоянии превышает 2,5 см. Кроме того, у большинства других приматов внутри пениса находится кость, которая называется “бакулюм”, и эрекция происходит в основном за счет мышц – по принципу лебедки, поднимающей жесткую опору. Кость в этом органе есть у большей части млекопитающих. У нашего вида эрекция обеспечивается необычным процессом – вазоконгестией: пенис перед совокуплением наполняется кровью, подобно тому как дирижабль перед полетом наполняется гелием.

 

Хотя пенис у человека крупнее, чем у других приматов, менее родственные виды составляют нам мощную конкуренцию. Так, у синих и горбатых китов его длина составляет почти 2,5 м, а диаметр – 30 см. Длина пениса слона – 1,5 м, а кабана – 46 см, при этом последний во время эякуляции извергает целых пол-литра семени. Улитки-гермафродиты могут похвастаться членом длиной с собственное тело. У жеребцов, как и у мужчин, эрекция происходит благодаря приливу крови, а не работе мышц, но вот размер пениса сильно превосходит наш. Дельфины способны произвольно шевелить кончиком своего пениса, по длине почти совпадающего с человеческим. Мир мужских гениталий беспозвоночных еще удивительнее: там вы найдете головокружительное многообразие размеров, жгутиков, лопастей, развилок и других украшений, которые, по всей видимости, нужны для стимуляции женских половых органов. Сколько видов, столько и способов стимуляции.

 

Быть может, пенис возник исключительно как инструмент для доставки спермы? Спермовые войны – это, несомненно, одна из важнейших форм репродуктивной конкуренции. Если два самца спариваются с одной и той же фертильной самкой, их сперматозоиды соперничают друг с другом. Лишь одному из них, и то если повезет, удастся оплодотворить яйцеклетку. Самец, чьи сперматозоиды более быстрые, живучие и многочисленные, имеет больше шансов передать сыновьям свои гены, в том числе и те, что обеспечивают высокое качество спермы. Наследуемые различия в качестве спермы и инструментов ее доставки подвергаются интенсивному отбору. У мужчин много как физических, так и умственных приспособлений для спермовых войн. Например, согласно результатам некоторых исследований, когда женщина возвращается домой из долгой поездки, ее партнер вырабатывает гораздо больше эякулята, чем обычно, как будто бы желая перебороть чужие сперматозоиды, которые могли пробраться в оставшуюся без присмотра вагину партнерши.

 

Однако сопоставление тестикул (или яички) у разных животных позволяет сделать вывод, что пенис развивался не только как тяжелая артиллерия для спермовых войн. Интенсивность спермовых войн у приматов сильнее коррелирует с размером тестикул, чем с размером пениса. Например, самцы шимпанзе в этой сфере сталкиваются с гораздо более жесткой конкуренцией, чем люди. Самки шимпанзе во время овуляции совокупляются более 50 раз в день с десятками партнеров. В ответ самцы, чтобы эффективнее производить сперму, обзавелись очень крупными, массой более 100 г, семенниками, однако пенис, необходимый для ее введения, остался коротким и тонким. Противоположная картина наблюдается у восточных горных горилл. Самцы этого вида тщательно оберегают свои гаремы и агрессивно защищают самок от поползновений чужаков. Им не приходится участвовать в спермовых войнах, поэтому семенники у них совсем небольшие. У человека по меркам приматов яички средних размеров. Это говорит о том, что наши прародительницы далеко не всегда ограничивались одним половым партнером в месяц. Если бы они хранили верность одному партнеру хотя бы в течение месяца, никаких спермовых войн не было бы, потому что в этом случае к каждой яйцеклетке могли бы попасть сперматозоиды только одного самца. Тот факт, что человеческие тестикулы крупнее, чем у горилл, – один из самых весомых аргументов в пользу нестрогости моногамии у наших предков женского пола.

 

В спермовых войнах концентрация сперматозоидов в семенной жидкости и объем эякулята важнее, чем длина и толщина члена. Толстый член нехорош тем, что может удерживать сперму конкурента внутри партнерши, вместо того чтобы позволять ей вытекать наружу. Длинный член может проскакивать в шейку матки, вместо того чтобы аккуратно соприкасаться с ее входом. Многие виды приспособились к жестким спермовым войнам, обзаведясь пенисами с лопастями, скребками, присосками и жгутиками для удаления спермы конкурентов. Если бы спермовые войны были движущей силой эволюции пениса, мужские гениталии были бы покрыты отвратительными наростами, а соитие происходило бы так: мужчина вводил бы свой аппарат, тотчас наполнял матку стаканом семени и следующие три дня лежал на женщине, чтобы у соперников не было шанса ввести конкурирующую сперму. Насколько я знаю, такое поведение встречается довольно редко.

 

 

Мужчины-ученые традиционно видели в пенисе либо инструмент для введения спермы, либо символ доминирования над другими самцами. Они игнорировали возможность его развития как тактильного стимулятора, модифицируемого женским выбором партнера. Согласно одной популярной теории 1960-х, смысл человеческих демонстраций с участием пениса скорее в том, чтобы запугать соперников, чем в том, чтобы понравиться женщинам. Это странная идея, учитывая, что в угрожающих демонстрациях самцы обычно показывают те части тела, которые имеют отношение к их боевым качествам. Доминантные гориллы устрашают низкоранговых самцов своими выдающимися мускулами и острыми зубами, а не пятисантиметровым пенисом. Я подозреваю, что гетеросексуальным ученым-мужчинам просто сложно представить, что человеческий пенис развился благодаря женскому выбору потому, что его приятно ощущать внутри тела.

 

Женщины-ученые тоже не желали думать о том, что размер пениса или его форма могли иметь значение для сексуального удовлетворения наших прародительниц. В своей книге “Мистический танец” (Mystery Dance) биолог Линн Маргулис утверждала, что “размер члена – не первостепенный фактор, определяющий удовольствие женщины во время секса, а большой член вовсе не гарантирует, что женщине будет приятно”. Другие женщины, не желая укреплять миф о невероятной важности размера пениса, впадают в другую крайность: они заявляют, что раз современные женщины вообще не считают размер члена критерием при выборе партнера, то и наши предки так не делали. И все-таки я полагаю, что редкая современная женщина будет счастлива с партнером, пенис которого напоминает пенис шимпанзе – меньше 8 см в длину, чуть больше 1 см в диаметре и укрепленный костью. Конечно, ни один поддерживаемый половым отбором признак сам по себе не гарантирует удовлетворения. 

 

Половой отбор по какому-либо признаку вступает в силу, когда по другим критериям различий нет. Если из двух во всех иных отношениях одинаковых самцов самки гоминид систематически выбирают того, у которого член длиннее, толще и пластичнее, то гены, определяющие крупный размер этого органа, должны распространиться. Учитывая, что у современных людей пенис относительно большой, размер, очевидно, имел значение. Если бы это было не так, половые органы мужчин мало отличались бы от таковых у шимпанзе.

 

Так почему же привередливые самки гоминид начали предпочитать большие члены? Возможно, потому, что благодаря переходу к прямохождению самкам открылся вид на мужские гениталии. Например, антрополог Максин Шитс-Джонстон даже считает, что двуногое хождение могло развиться отчасти потому, что позволяло эффективнее демонстрировать пенис. Она заметила, что самцы других приматов выпрямляются и прогуливаются на двух ногах чаще в тех случаях, когда хотят показать пенис потенциальным партнершам. Правда, в наше время, когда кто-то, стоя на двух ногах, демонстрирует свой пенис незнакомцам, это квалифицируется как уголовное преступление, а не как наследие брачных традиций приматов. Опять же, поза с широко расставленными ногами, в которой до сих пор сидят мужчины по всему миру, напоминает позы демонстрации пениса у шимпанзе. Если Шитс-Джонстон права в том, что прямохождение возникло как форма мужских сексуальных демонстраций, тогда это еще один пример эволюционного новшества, вылепленного половым отбором, а потом оказавшегося полезным для выживания.

 

Идее визуальных демонстраций, однако, противоречит тот факт, что человеческий пенис – довольно жалкое зрелище. Мы не можем похвастаться ни пурпурно-розовой мошонкой, ни ярко-красным членом с желтым кончиком, как у одного из видов мандрилов. И, в отличие от самцов верветок, у нас нет нежно-голубой мошонки в комплекте с алым членом, которые так дивно смотрятся в обрамлении белой шерсти. Когда у приматов идет отбор по внешнему виду пениса, этот орган в ходе эволюции становится намного красочнее, и самкам такой пенис кажется намного привлекательнее. Человеческий член, судя по всему, не слишком приспособлен для слуховой, обонятельной и вкусовой стимуляции. Выходит, самкам при выборе партнера оставалось ориентироваться только на тактильные ощущения.

 

 

Роль женского выбора в эволюции мужских гениталий проявляется в само́м способе использования пениса во время секса. Биолог Уильям Эберхард предположил, что совокупление – это не итог ухаживаний, а самая интенсивная их фаза. У большинства видов процесс женского выбора не заканчивается, когда пенис входит в нее первый раз – он может продолжаться до тех пор, пока сперматозоид не доберется до готовой к оплодотворению яйцеклетки. Эберхард назвал это копулятивными ухаживаниями. Самки некоторых видов насекомых могут неделями хранить сперму от нескольких разных партнеров и использовать ее в любой момент для оплодотворения своих яиц. Самки многих млекопитающих после спаривания непроизвольно выталкивают эякулят некоторых самцов – этот процесс известен как “возврат”. Они как бы отвергают сперму самцов, которые не оправдали их эротических ожиданий. У женщин – самок со скрытой овуляцией – от того, как мужчина проявит себя в сексе в первый раз, может зависеть, продолжит ли она с ним совокупляться, что, в свою очередь, определит его шансы завести с этой женщиной потомство. Если женщина отвергнет партнера после одного-двух не впечатливших ее свиданий, вряд ли он станет отцом ее детей.

 

Продолжительность и интенсивность копулятивных ухаживаний позволяет понять, насколько велика роль женского выбора у конкретного вида. Если бы эффективная доставка спермы была единственной целью совокупления, хватало бы одного толчка. Коты, например, так и поступают: их стратегию можно описать как “выстрелил и убежал”. У большинства птиц половой акт тоже совсем недолгий; быть может, как раз из-за игнорирования копулятивных ухаживаний они и не обзавелись пенисом. Приматы обычно производят несколько серий толчков, прежде чем эякулировать. Толчки (фрикции), судя по всему, нужны для максимизации интенсивности, продолжительности и ритмичности тактильной стимуляции женских гениталий. Тот факт, что помимо доставки спермы пенис обеспечивает стимуляцию, говорит о том, что выбор самок играл в его эволюции важную роль.

 

Копулятивные ухаживания, судя по всему, были особенно важны именно для гоминид. Постоянная готовность к сексу и скрытая овуляция давали нашим прародительницам непревзойденные возможности для тестирования самцов в роли сексуальных партнеров. При этом риск нежелательной беременности после отдельно взятого совокупления у них был ниже, чем у самок других приматов. Секс во время менструации, беременности и кормления грудью тоже предоставлял достаточно возможностей, чтобы оценить копулятивные навыки потенциальных долгосрочных партнеров.

 

У тех видов, которые не практикуют фрикционных движений (типичный пример – насекомые), половые органы приобретают более выраженные приспособления для тактильной стимуляции: шишки, усики, гребни, завитки, крючки, жгутики. Самцы насекомых часто отталкивают друг друга от самки во время копуляции, так что фрикции грозили бы разъединением партнеров. В этом случае лучше прочно скрепить гениталии, а функцию стимуляции возложить на всяческие ворсинки. Для приматов не столь характерна ситуация, когда на самку толпой лезут самцы, суетясь и сбрасывая друг друга. Это открывает парам больший простор для любовного досуга, который предполагает более простое строение пениса, но более сложные движения. Человеческий пенис имеет обтекаемую форму, видимо, как раз потому, что древние женщины предпочитали, чтобы партнер двигался всем телом, а не щекотал ворсинками, как это принято у насекомых. Вероятно, движения всем телом требуют больше энергии, чем колебания пары вибраторов на кончике пениса, и поэтому служат более надежными индикаторами физической приспособленности. Доподлинно не известно, сколько мужчин среднего возраста реально получает инфаркт во время бурного секса, но вполне правдоподобный риск такого исхода говорит о высокой энергозатратности человеческого соития и показывает, как женская потребность в стимуляции помогает отделить здоровых партнеров от больных. Утрата бакулюма (кости пениса) тоже свидетельствует о выборе самок в пользу тактильной стимуляции. 

 

Человеческий член поднимается за счет крови, а не мышц и кости, поэтому он более гибкий и допускает большее разнообразие поз. Пусть бонобо тоже практикуют секс лицом к лицу, но арсенал их поз бледнеет в сравнении с “Камасутрой”. Человеческий пенис развивался как тактильный стимулятор, предназначенный для копулятивных ухаживаний. Дальнейшие исследования, надеюсь, прояснят, эволюционировали ли копулятивные ухаживания и пенис преимущественно как индикаторы приспособленности или же только как дамское развлечение, формируемое половым отбором.

 

Может, самки гоминид и не предпочитали толстые, длинные и гибкие пенисы как таковые. Возможно, им просто нравился оргазм, а большой стимулятор справляется с его обеспечением лучше, поскольку допускает более разнообразные, возбуждающие и интимные позы. Это сильно противоречит взгляду на пенис как на символ мужского господства. Если бы у нашего вида в половой сфере господствовали самцы, их пенисы были бы трехсантиметровыми – как у доминантных горилл. Крупный мужской пенис – эволюционный продукт выбора самок, иначе самцы никогда не обременили бы себя таким большим, болтающимся и “кровожадным” органом. Древние самки нашего вида заставили самцов вырастить такой орган просто потому, что он им нравился.

 

 

Почему я уделил столько внимания эволюции пениса? Одна из причин – его важность для передачи генов. Любой ген любого человеческого тела за тысячи поколений, сменившихся в ходе человеческой эволюции, успел пройти сквозь тысячи пенисов. Кроме того, любой ген побывал в тысячах яйцеклеток наших предков, которые спаривались с избранными половыми партнерами. Для видов, размножающихся половым путем, копуляция – это генетические ворота из одного поколения в другое. Именно поэтому она так важна с эволюционной, физической и психологической точек зрения.

 

Пенис – признак, который легко изучать: его видно невооруженным глазом, его легко измерить и напрямую сравнить с такими же органами других животных. Но даже в случае такого простого признака мы увидели, как гендерные смещения ученых могут влиять на трактовку его эволюции. Мы обсудили модели эволюции пениса, которые можно назвать “спермовые войны” и “символ господства”. Возможно, мне стоило бы механически пробежаться по списку критериев признаков, появившихся в результате полового отбора, но, боюсь, вам покажется утомительным. Совершенно очевидно, что пенис этим критериям соответствует: для него характерны выраженные межполовые различия (пенис намного крупнее, чем клитор – гомологичный орган у женщин), он значительно увеличивается после полового созревания, используется в копулятивных ухаживаниях, считается сексуально привлекательным если не на вид, то по ощущению его внутри, и заметно различается у разных видов.

 

Можно провести аналогию между физическими органами, которые сформировались благодаря выбору партнеров, и органами психологическими, развившимися тем же путем. Как человеческий пенис приравнивали к спермопроводу, так и человеческий ум пытались свести к электропроводке для обработки информации. Я же полагаю, что оба этих органа развивались как инструменты для стимуляции, а не для решения простых физических задач, будь то осеменение или изготовление орудий. При выборе партнера наши предки отдавали предпочтение не физической форме органа, а приятным переживаниям, которые он мог дарить обеим сторонам. Наши прародительницы выбирали пенисы не напрямую, не как приятные глазу украшения, а косвенно: им нравилось доставляемое ими удовольствие, которого хотелось все больше и больше. Возможно, наши предки предпочитали высокий интеллект и креативность тоже косвенно – за их способность обеспечивать прекрасное совместное времяпрепровождение. Если пенис действительно сформировался в результате женского выбора как копулятивный стимулятор, значит, его можно рассматривать не только как физический орган, который проникает внутрь тела, но и как психологический орган, который проникает в систему удовольствия другой особи. А физическую форму он имеет лишь потому, что система удовольствия той, другой особи – так уж получилось – запитана от тактильных рецепторов.

Отрывок из книги Джеффри Миллера "Соблазняющий разум. Как выбор сексуального партнера повлиял на эволюцию человеческой природы"