Чем научное мышление отличается от других типов рассуждений?

 

В  начале  1950-х  годов  в  пригороде  Чикаго  сформировалась  группа фанатиков под названием «Искатели», основанная на убеждении, что они получают сообщения от более высокоразвитого интеллекта посредством «автоматического письма». 

 

Автоматическим письмом сторонники мистицизма называют записи, которые делает медиум в состоянии транса. В данном случае женщина-медиум по имени Дороти Мартин входила в состояние транса и записывала ментальные сообщения от великого существа по имени Сананда. Рука Дороти по сути обретала собственный разум и наносила на бумагу сообщения Сананды. Из этих сообщений поклонники Дороти построили целую конструкцию верований, включая информацию о том, что знания исходят с далекой планеты по имени Кларион и что НЛО из Клариона часто посещают Землю.

 

В начале 1954 года Дороти получила сообщение о том, что 21 декабря 1954 года Земля будет уничтожена катастрофическим наводнением, исходящим из Великих озер. Это предсказание побудило группу ее последователей к действию; они бросили работу, продали все имущество и перевернули свою жизнь, пытаясь подготовиться к наводнению и выжить.  Один  из  последователей  Дороти,  доктор  медицинских  наук Чарльз Лотхед, ранее работал врачом в Университете штата Мичиган. 

 

Он широко обнародовал откровения Дороти и придал ее идеям научную достоверность. Втайне от Дороти и ее последователей группа психологов и социологов, изучавших культы Судного дня, внедрилась в группу для проведения социологического исследования. В результате получилась отличная книга «Когда пророчество провалилось» Леона Фестингера, Генри Рикена и Стэнли Шехтера. Она дает подробное и бесценное описание внутреннего устройства этой конкретной системы убеждений и ее приверженцев.

 

Нам кажется вполне логичным, что большинство людей не рассматривают «Искателей» как группу ученых и не думают, что они занимались  научной  деятельностью.  Однако  в  контексте  нашего  текущего определения  науки  и  гипотетико-дедуктивной  согласованности  на первый взгляд не совсем ясно, почему деятельность «Искателей» не является наукой. Сананда, хотя и был инопланетянином, который, по мнению группы, ранее посещал Землю как Иисус Христос, не получил божественного  статуса,  а  просто  рассматривался  как  представитель высокоразвитой  цивилизации,  у  которой  были  более  продвинутые технологии, чем у людей; следовательно, сообщения Сананды можно рассматривать  как  природные  явления.  Наблюдения  относительно Сананды  были  получены  в  форме  автоматического  письма,  а  набор полученных  сообщений  был  скомпилирован  в  растущее  количество «уроков». Автоматическая запись медиума не была изолированными данными; на самом деле коллеги-единомышленники извлекали сходную информацию (хотя и из разных источников), и было отмечено, что группа осознанно придавала большее значение сообщениям, которые были  «подтверждены»  из  нескольких  источников,  и,  следовательно, у их воззрений была некоторая форма согласованности (если не воспроизводимости) наблюдений.

 

Возможно, самое важное: как и требовал от науки Карл Поппер, гипотезы этой группы привели к рискованным и конкретным предсказаниям, и проверка этих гипотез была не только достижимой, но и по существу  неизбежной.  Помимо  апокалиптического  предсказания,  на декабрь 21 января 1954 года было сделано множество других предсказаний относительно встречи членов группы с инопланетянами, которые заберут приверженцев культа с собой. «Искатели» прибыли к месту встречи в указанное время, но инопланетяне так и не явились. 21 декабря  1954  года  прошло  без  особых  происшествий.  Случайных  гостей, заглянувших в дом, который занимала группа, приняли за переодетых инопланетян; их подвергли допросу, но в конечном итоге признали, что они не инопланетяне. Поскольку все больше и больше предсказаний не сбывалось, некоторые члены группы начали модифицировать основу предсказаний и детали системы убеждений, чтобы объяснить опровергающие свидетельства. Например, после того как 21 декабря не случился апокалипсис, некоторые сектанты решили, что они неверно истолковали сообщения или что дата разрушения Земли была перенесена на другой день. Другие предположили, что все их приготовления каким-то неопределенным образом предотвратили апокалипсис. Было также высказано предположение, что мир на самом деле прекратил существование,  но  они  этого  не  заметили,  потому  что  оказались  в лучшем месте.  В  конце  концов,  неудавшихся  предсказаний  (опровержений) стало слишком много для того, чтобы с ними можно было справиться с помощью реконструкции убеждений, и группа распалась, в большинстве случаев отвергнув неудачную систему знаний. Дороти Мартин никогда не переставала верить в Сананду или Кларион. Сначала она переехала в Перуанские Анды, позже на гору Шаста в Калифорнии, а затем в Седону, штат Аризона, где и умерла в 1992 году. Она продолжала практиковать автоматическое письмо до конца своей жизни и основала «Ассоциацию Сананды и Самат Кумары», выступая под именем Сестра Тедра.

 

На первый взгляд не совсем понятно, чем деятельность «Искателей» отличается от того, что обычно делают ученые. На основе наблюдаемых данных, которыми можно было поделиться с коллегами (автоматические записи медиума), было ретродуцировано существование внеземного разума. Его нельзя наблюдать напрямую, но признаки существования легко увидеть в содержании сообщений. На основании конструкции убеждений  можно  было  вывести  вполне  проверяемые  конкретные предсказания. Когда прогнозы не сбылись, некоторые стали сомневаться в правильности наблюдений (мир уничтожен, но мы не можем этого видеть). 

 

Другие выдвинули вспомогательные гипотезы, чтобы спасти основную  гипотезу  (мир  был  спасен  действиями  сектантов).  Иные изменили конструкцию убеждения, чтобы включить в нее отрицание некоторых исходных посылок. В конечном итоге накопилось достаточно опровержений, что привело к массовому отказу от системы убеждений,  за  исключением  нескольких  преданных  приверженцев.  Похоже, что  поведение  «Искателей»  вполне  соответствует  нашему  рабочему описанию научного процесса.

 

Тогда мы можем спросить: почему «Искателей» нельзя назвать учеными?  Разве то,  что делали  «Искатели»,  сильно  отличается  от того,  как астрономы пересматривали теорию движения планет Ньютона, когда орбиты и перигелий вели себя не так, как предсказано? Разве «Искатели» не ретродуцировали гипотезы (как описали Пирс и Уэвелл), не делали рискованные и проверяемые предсказания (как настаивал Поппер), не проверяли предсказания посредством наблюдения (как того требовал бы любой эмпирик) и не изменяли сеть убеждений на всех трех уровнях (оспаривание данных, изменение вспомогательных гипотез и изменение предпосылок), точно так же, как Куайн определял согласованность научного мышления? Довольно часто в науке отдельные приверженцы теории (обычно те, кто ее придумал) хранят ей верность, несмотря на бесспорные опровержения. Точно так же в случае «Искателей» ни Мартин, ни Лотхед никогда не отказывались от своей веры.

 

 

Многие науковеды ставят под сомнение ГДМ (гипотетико-дедуктивное мышление иногда ставят под сомнение как модель научной практики, поскольку многие профессиональные ученые, похоже, не практикуют его) как определяющую характеристику  науки,  отчасти  потому,  что такие  группы,  как  «Искатели», внешне действуют как ученые и придерживаются ГД-мышления, но, на мой взгляд, это неверное толкование их деятельности. Чтобы понять, в  чем  дело,  стоит  понаблюдать  за  процессом  ГДМ  в  научном  сообществе. В качестве примера можно проанализировать генезис теорий об инфекционных заболеваниях. На протяжении веков врачи наблюдали одну стабильную закономерность – вспышки болезней часто сосредоточены вокруг районов с плохими условиями жизни и общественной гигиены, например в районах с гниющими трупами животных и застойной водой. До семнадцатого века преобладающим объяснением вспышек  болезней  была  «теория  миазмов».  Основа  теории  миазмов заключалась в том, что болезнь передается через «гнилые пары» или яды в воздухе. Гнилые пары могут выделяться из останков разлагающейся живой ткани и, таким образом, могут исходить из стоячей воды (в которой обычно происходит гниение), трупов животных или отходов. 

 

Сила теории миазмов заключается в том, что она дает правдоподобное объяснение того, почему люди часто болеют группами в непосредственной близости от застойной воды, разлагающихся трупов животных, а также там, где отсутствуют элементарные санитарные условия. Другими словами, теория предсказывала именно то, что наблюдалось в мире. Теория миазмов была ретродуцирована, чтобы соответствовать наблюдаемым природным явлениям (то есть признакам болезни). Если теория миазмов верна, то можно предсказать скопление болезней вокруг стоячей воды и гниющей органической материи, что и наблюдалось.

 

Итак, в чем проблема теории миазмов? Что ж, из теории миазмов можно вывести предсказания, дополняющие картину распространения болезней вокруг воды и гниющей живой материи. Например, поскольку источником болезни являются гнилые пары разлагающихся биологических материалов, то, согласно теории миазмов, болезнь не может передаваться от одного живого существа к другому, поскольку живые сущест ва не разлагаются. Однако это предсказание оказалось неверным.  В  начале  1800-х  шелковая  промышленность  пришла  в  упадок из-за  чумы  шелкопряда. Агостино  Басси  продемонстрировал,  что  он может  передавать  болезнь  от  одного  тутового  шелкопряда  другому посредством прививки (инъекции жидкости от больного червя к здоровому). Последующие эксперименты многих ученых, в первую очередь Луи  Пастера,  продемонстрировали,  что  можно  извлекать  микроскопических носителей болезни из больного животного, выращивать их в пробирке и затем вводить здоровым животным, что вызывает у них ту  же  болезнь,  которая  поразила  исходное  больное  животное.  Таким образом,  теория  микробов  (впервые  предложенная  в  той  или  иной форме, по крайней мере в 1500-х годах) стала преобладающей теорией болезней, потому что она объясняла наблюдаемый мир лучше, чем теория миазмов. Конечно, могло случиться так, что к болезням приводят и микробы, и миазмы, но впоследствии было показано, что гниение органического материала не вызывает спонтанное зарождение особых жизненных  форм –  результат,  предсказанный теорией  миазмов  и  от которого полностью зависит эта теория.

 

Чем же в таком случае теория миазмов отличается от веры «Искателей» в Сананду, Кларион и НЛО? Как в случае теории миазмов, так и в случае с «Искателями» причина, которая сама по себе не наблюдалась напрямую, считалась ответственной за наблюдаемый эффект; то есть плохо определяемая и ненаблюдаемая сущность, называемая «миазмами», вызвала наблюдаемое заболевание, в то время как более определенная, но также ненаблюдаемая сущность «Сананда» вызывала достоверно наблюдаемое автоматическое письмо. Оба случая подтвердились: многие врачи задокументировали скопления болезней вокруг грязной воды, а члены группы «Искателей» задокументировали автоматические письма. И теория миазмов, и «Искатели» создали проверяемые предсказания, что в конечном итоге привело к опровержению той и другой систем убеждений, потому что предсказания не соответствовали наблюдениям за миром природы.

 

Однако  фундаментальное  различие  между  ними  заключается  в  «дедуктивной»  части  определения  «гипотетико-дедуктивный». В случае теории миазмов наблюдения за природой дали следующий результат:

 

Эти наблюдения подтвердили наличие миазмов. Миазмы были болезнетворной  сущностью,  возникающей  во  время  гниения  органического вещества и вызывающей заболевание у тех, кто подвергся ее воздейст вию. Логически последовательная ретродуцированная гипотеза дедуктивно ведет к наблюдаемому явлению.

  

Если  в  гипотезе  оговорено,  что  миазмы  являются  единственной причиной заболевания, то можно сделать следующий вывод, что человек не может заболеть просто от контакта с больным живым животным, потому  что  живые  существа  не  испускают  миазмы  (т.  е.  отсутствует гниющий миазмообразующий материал).

 

В гипотетико-дедуктивном методе из наблюдений выводятся (индуцируются) общие принципы природы, а из них, в свою очередь, ретродуцируются гипотезы, позволяющие дедуктивно вывести наблюдаемые результаты (и, желательно, дополнительные ненаблюдаемые результаты,  которые  можно  впоследствии  проверить).  Роль дедукции  в  этом процессе сводится к предсказанию результатов, которые должны (или не  должны)  иметь  место,  если  предпосылки  верны,  а  вспомогательные гипотезы логически обоснованы. Принимая во внимание теорию миазмов, можно сделать вывод, что передача болезни от одного живого животного к другому невозможна, поскольку живые существа не испускают миазмы. Если такая передача на самом деле происходит (наблюдение верно) и вывод логически корректен, то источник ошибки кроется или в базовых предпосылках, или во вспомогательных гипотезах. Если согласованность ГДМ утрачена, то для ее восстановления необходимо оспорить либо саму гипотезу, либо одну из вспомогательных гипотез, правильность дедуктивного вывода или достоверность наблюдений – другими  словами,  чтобы  восстановить  согласованность  ГДМ,  человек вынужден изменить сеть убеждений.

 

Причина того, что автоматическое письмо Дороти Мартин и гипотеза Сананды не соответствуют требованиям ГДМ-согласованности, кроется в дедуктивном компоненте. Несомненно, тот факт, что слова вышли из-под  пера  Дороти,  поддавался  проверке.  За  процессом  написания наблюдали  многие  очевидцы.  Основываясь  на  этих  доказательствах, Дороти ретродуктивно вывела существование Сананды как гипотетическую причину, которая может объяснить наблюдаемый эффект. 

 

Здесь мы должны отметить, что гипотеза «Искателей» состоит из двух разных частей. Во-первых, это гипотеза о том, что причиной автоматического письма является Сананда, а во-вторых, что писатель (и, следовательно, Сананда)  обладает способностью  предсказывать  определенные  будущие события.

 

Однако хотя эти две гипотезы с точки зрения «Искателей» безусловно связаны между собой, это не обязательно так. Факт написания автоматического письма можно отделить от вопроса о его предсказательной способности. Например, письмо могло исходить непосредственно от Дороти Мартин (гипотеза о Сананде не соответствует действительности), но все же иметь предсказательную силу, потому что Дороти обладает способностями к ясновидению или сама является инопланетянкой. 

 

С другой стороны, письмо действительно могло исходить от Сананды, который вообще не способен предсказывать будущие события. Или, возможно, Сананда знал будущее, но целенаправленно давал ложные предсказания, исходя из благих или пагубных соображений. Конечно, ложными могут быть обе части гипотезы, и существует бесконечное количество альтернативных гипотез, которые можно выдвинуть для объяснения  наблюдений  (например,  письмо  написано  по  указанию советского луча контроля над разумом, который притворился Санандой, а предсказания были уловкой, чтобы вызвать панику в американском обществе). 

 

Тот факт, что предсказания не сбылись, может решительно  отвергнуть  вторую  часть  гипотезы  «Искателей»  (при  прочих равных). Но важны даже не эти нюансы, а то, что «Искатели» рассматривали гипотезу как единое целое – несостоятельностью предсказаний можно уверенно  опровергнуть  всю  логическую  конструкцию  (что  письма исходили от Сананды, который делал точные прогнозы). Причина, по которой эта конструкция не имеет ГД-природы, заключается в том, что источником наблюдаемых  явлений  и  предсказаний  является  разум, обладающий свободной волей. Почему это проблема? С точки зрения теории миазмов, учитывая предпосылки, что миазмы возникают из-за разложения органического вещества и что воздействие миазмов вызывает заболевание, можно сделать вывод, что люди, живущие рядом с гниющими органическими веществами, с большей вероятностью заболеют (при прочих равных условиях). Если люди, живущие вокруг гниющего болота, не будут чаще болеть, может появиться ряд объяснений на основе вспомогательных гипотез; однако никому не придет в голову предположить,  что  «миазмы  передумали  и  решили  не  делать  людей больными в этом конкретном случае».

 

Даже если бы Сананда был реальным разумом на далекой планете, способным передавать сообщения через перо Дороти Мартин, содержание  сообщений  невозможно  вывести  дедукцией.  Сананда  может сделать одно предсказание, передумать, сделать другое предсказание или вообще не делать предсказания, и все это не противоречит существованию  Сананды.  Также  невозможно  сделать  вывод,  что  сообщения  обязательно  должны  выходить  из-под  пера  медиума,  поскольку Сананда может просто прекратить общение. Вся суть ГД заключается в том, что гипотезы могут быть опровергнуты, если их предсказания не верны, именно потому, что предсказания должны сбываться, если гипотеза  верна,  а  вспомогательные  гипотезы  неизменны.  Однако  в случае с Санандой не нужно даже изменять вспомогательные гипотезы,  чтобы  объяснить другой  результат.  При  прочих  равных  условиях Сананда может решить сделать одно или сделать другое без каких-либо изменений в остальной сети убеждений. Сананда – разум со свободной волей.  Поскольку  Сананда  может  выбирать,  что делать,  невозможно сделать  предсказания,  даже  если  он  реален.  Следовательно,  неудачу любого предсказания нельзя использовать для отказа от идеи Сананды. 

 

Именно по этой причине «Искатели» не были вовлечены в ГДМ (хотя могло показаться, что так оно и было), даже если от их группы исходили конкретные проверяемые предсказания. Это не значит, что «Искатели» были глупы или не умели рассуждать – просто структурная основа их  системы  не  имела  дедуктивного  компонента.  Они  поддерживали системную согласованность, но не согласованность ГДМ. Если в гипотезе отсутствует дедуктивный компонент, то никакие новые наблюдения не помогут изменить существующую сеть убеждений. Если кто-то не может ни при каких обстоятельствах инициировать такое изменение и, более того, если он не может отвергнуть гипотезу (даже если сохранять неизменность  вспомогательных  гипотез  и  обеспечивать  правильное наблюдение), то он не может заниматься наукой.

 

Разумеется, неспособность отвергать гипотезы вряд ли беспокоила «Искателей».  Большинство  из  них  пытались  спасти  гипотезу  Сананды,  вызывая  вспомогательные  гипотезы,  но  в  конечном  итоге  они действительно  опровергли  гипотезу,  когда  накопилось  слишком много  нега тивных доказательств.  Только  истинные  фанатики твердо придерживались гипотезы Сананды, несмотря на все опровергающие доказательства.  Однако  сами  «Искатели»  не  соглашались  с  тем,  что предсказания не сбылись, – они были глубоко разочарованы отсутствием практической пользы от предсказаний и поэтому отказались от веры. Однако, в отличие от отказа верить в существование миазмов (или флогистона), «Искатели» не могли отрицать существование Сананды, который, в отличие от миазмов или флогистона, возможно, просто изменил свое мнение. «Искатели» всего лишь  отказались  от  мысли,  что  в  инопланетных  предсказаниях  есть хоть какая-то польза.

 

 

Как  научный  принцип  объяснение  мира  природы  может  включать только  естественные  причины  и  естественные  результаты.  Другими словами, объяснение того, что климат Земли становится теплее по воле Бога, или из-за воздействия сатаны, или из-за эманации вечно божественного Летающего Макаронного Монстра в соответствии с пастафарианским религиозным порядком, нельзя считать научным заявлением. Стоит упомянуть божественные силы, и обсуждение тут же выходит за рамки науки. Но почему?

 

На  первый  взгляд  кажется,  что  ученые,  теологи  и  спиритуалисты делают одно и то же. Они наблюдают за тем, что происходит в природе, заявляют о существовании причин, объясняющих такие эффекты, а затем выходят на улицу и глубже знакомятся с природным миром в рамках принятых ими убеждений. В этом процессе постулат теолога о существовании бога не отличается от постулата физика о существовании темной материи; оба говорят о причине наблюдаемого явления. Ни бог, ни темная материя не поддаются непосредственному наблюдению человеческими чувствами и не могут быть измерены напрямую даже с помощью наших лучших приборов. Однако последствия их существования  можно  легко  найти  в  наблюдениях.  Существование  темной материи могло бы объяснить большую часть наблюдаемого астрономами  поведения  небесных  тел.  Существование  одного  или  нескольких богов объяснило бы многое из того, что происходит в мире, и даже существование  самого  мира.  

 

Более того,  я  не  слышал,  чтобы темная материя  с  кем-нибудь  общалась.  Напротив,  многие люди  испытали на себе прямое обращение со стороны бога или богов, а бесчисленное количество  людей,  живущих  сегодня,  ощущали  присутствие  сверхъестественных существ. В то время как ученым требуется специальное оборудование для измерения многих изучаемых ими явлений, теологу или спиритуалисту нужны только собственные чувства, чтобы молиться, медитировать или чувствовать энергию Вселенной и божественного. Можно даже утверждать, и некоторые действительно утверждали, что убеждения религиозных и духовных мыслителей, основанные на личном  опыте  взаимодействия  с  окружающим  миром,  более  достоверны, чем убеждения ученых, и, таким образом, дают больше доказательств  сущест вования  богов  и  сверхъестественных  существ,  чем ученые способны дать для доказательства некоторых из своих любимых гипотез. Итак, в чем разница между наукой и религией? Почему наука может  поддерживать  существование  темной  материи,  но  не  может поддерживать существование Бога? Если наука – это система, которая оценивает  мир  на  основе  наблюдений  и доказательств,  кажется,  что существуют гораздо более прямые, основанные на опыте доказательства существования Бога, чем темной материи. Это справедливо для большинства научных убеждений – за историю человечества миллиарды людей, вероятно, непосредственно ощущали присутствие какой-либо духовной сущнос ти, но лишь небольшая часть людей воочию наблюдала какие-либо научные явления.

 

Одна из причин, по которой наука исключает изучение сверхъестественных сущностей, заключается в том, что обязательным компонентом научного процесса является дедукция. Если исходить из того, что темная материя  действительно  существует,  и  придерживаться  правильных исходных убеждений и вспомогательных гипотез, то можно с логически достоверной уверенностью сделать вывод, что во Вселенной будут наблюдаться определенные физические свойства. Дальнейшее исследование физического строения природы, которое не смогло найти предсказанные свойства, могло бы фактически исключить существование темной материи (или, по крайней мере, вызвать некоторые изменения в сети убеждений – если не исключить темную материю, то вынудить изменить вспомогательную гипотезу). Однако существование бога или духовных вселенских энергий не влечет за собой конкретных дедуктивных выводов, которые могли бы привести к проверяемым предсказаниям. Можно было бы утверждать, что само существование мира является выводимым следствием существования Бога; но что, если Бог просто решил бы не создавать мир?

 

Давайте рассмотрим исходные посылки типичных западных монотеистических  систем:  что  Бог  создал  вселенную  и  что  Бог любящий, доброжелательный,  всезнающий  и  всемогущий.  Часто  утверждают, что наблюдаемый мир вовсе не следует из такой предпосылки. Плохие вещи случаются со многими людьми, которые хорошо себя ведут и чтят заповеди Бога. Стихийные бедствия (которые мог бы остановить всемогущий  Бог)  разрушают  города  и  убивают тысячи людей.  Язвы  и  мор поражают многих людей, а не только библейских грешников. В самом деле, если мы выведем из посылок утверждение о том, что любящий, всемогущий, доброжелательный и всезнающий Бог не допустит, чтобы происходили плохие вещи, то наличие таких бедствий позволило бы отрицать  существование  Бога.  Но  Бог  или  боги  могут  капризничать, могут рассердиться и вести себя непредсказуемо. Бог может испытывать нас для нашего же блага, таким образом, который мы не можем оценить или понять. Ну хорошо, разве эти объяснения не вводят в систему вспомогательные гипотезы – как это сделал бы любой хороший ученый? 

 

Фактически в некотором роде так и есть, но подобные вспомогательные гипотезы сами по себе не имеют выводимых последствий – поэтому сеть убеждений остается не связанной с наблюдаемыми результатами, по крайней мере каким-либо дедуктивным выводом. Более того, одна гипотеза может иметь два совершенно разных исхода для Вселенной, даже при прочих равных условиях, если капризный Бог просто изменит свое мнение без видимой причины – конечно, при условии что он (она, оно) имеет свободную волю. Если нет причины для альтернативного эффекта, то нет и гипотетической дедукции.

 

Давайте подумаем, почему с научной точки зрения считается приемлемым  спасать  ньютоновскую  механику  от  ее  неспособности  точно предсказать движение небесных тел, постулируя темную материю (что не влечет за собой дополнительных выводимых последствий, которые мы могли бы проверить наблюдением), но неприемлемо спасать теорию Бога,  объясняя  ужасные  вещи,  происходящие  с  хорошими  людьми, такими аргументами, как «пути Господа неисповедимы» или «Бог дал людям свободную волю, и поэтому некоторые люди будут причинять зло другим людям». Как насчет холистического возражения Куайна о том, что даже в самых сложных науках гипотезы невозможно полностью опровергнуть, поскольку всегда можно изменить вспомогательную гипотезу (например, сеть убеждений)? Разве точка зрения Куайна относительно неспособности опровергать даже строгие научные гипотезы не относится к существованию Бога? Эта очевидная проблема исчезнет, если мы перестанем  искать  возможность  убедительно  опровергнуть  гипотезу и сосредоточимся на менее амбициозной задаче – иметь возможность изменить сеть убеждений, частью которой является гипотеза.

 

В  то  время  как  постулирование  темной  материи  само  по  себе  не приводит к выводимым последствиям, которые мы можем наблюдать в  настоящее  время  (кроме  движений  небесных  тел,  для  объяснения которых  было  введено  понятие  темной  материи),  есть  последствия, которые  можно  проверить,  если  наша технология  станет  достаточно продвинутой. Не исключено, что когда-нибудь мы сможем отправить зонд в область космоса, предположительно содержащую темную материю. 

 

Этот сценарий соответствует истории науки. В самом деле, ни одно из дополнительных предсказаний теории относительности Эйнштейна не поддавалось проверке, в то время когда он формулировал теорию; проверка целиком зависела от будущего солнечного затмения и изобретения в следующем столетии принципиально новых технологий, позволяющих оценить достоверность дедуктивных выводов теории. Однако, возвращаясь к вопросу о темной материи, даже без новых технологий, развитие окружающего мира может естественным образом проверить эту  гипотезу.  Например,  наблюдение  за  движением  небесных  тел в будущем может принести новые данные, противоречащие выводимым последствиям из гипотезы о темной материи в том виде, в каком она задумана в настоящее время, и заставит нас изменить сеть убеждений. 

 

Однако ни одно явление естественного мира не может исключить того, что Бог действует из одному ему ведомых соображений. Никакое явление естественного мира никогда не может исключить предположения, что Бог испытывает нас. Хотя разумно предположить, что мы можем в конечном итоге разработать технологию для непосредственного исследования  темной  материи,  маловероятно,  что  мы  создадим  технологию, которая позволит нам исследовать разум Бога. Никакое событие не может изменить сеть убеждений веры в Бога. Таким образом, хотя и наука, и религия кажутся похожими в том, как они объясняют мир в контексте своих предпосылок, они различаются, по крайней мере, в этом очень фундаментальном смысле. Если никакой результат опыта ни при каких обстоятельствах не может вызвать изменение сети убеждений, то о науке не может быть речи.

 

Помните пример, когда ваша машина не заводилась и для устранения проблемы применялось гипотетико-дедуктивное мышление? Если кто-то выдвинет предположения, что проблема кроется в аккумуляторе, стартере или зажигании, то можно проверить каждое из них напрямую. Однако если кто-то предположит, что машина не завелась, потому что этому препятствует дух Элвиса Пресли, как можно проверить такую гипотезу? Из такой предпосылки невозможно вывести предположение о наблюдаемом результате, и, следовательно, нет возможности проверить предсказание гипотезы. Конечно, можно было бы помолиться духу Элвиса, а потом посмотреть, заводится ли машина, – это было бы своего рода проверкой теории. Однако, как указал Поппер, если машина не завелась, это произошло бы потому, что дух Элвиса по-прежнему не хочет, чтобы она заводилась, а если завелась, то лишь потому, что Элвису понравилась молитва, и его дух разрешил завести машину. Любой исход оправдывает существование духа Элвиса, управляющего автомобилем, и никакой исход не может заставить нас изменить сеть убеждений. 

 

Если все результаты подтверждают идею и никакие доказательства не могут ее опровергнуть, значит, гипотеза непроверяема. Мы сейчас говорим не о том, существуют ли боги, демоны, дух Элвиса и влияют ли они на мир. Речь о том, что наука не может оценить такие утверждения.  Именно  по  этой  причине  в  научной  сфере  нет  места сверхъестественным сущностям – не потому, что они не нравятся как концепция, а потому, что с ними ничего не поделаешь с научной точки зрения.  В  этом  вопросе  наука  не  является  скептиком;  скорее,  наука должна просто молчать. Если утверждения о научных доказательствах звучат из уст тех, кто изучает сверхъестественное, тогда наука может заявить, что утверждения не имеют «научной ценности», но это отличается  от  утверждения,  что  они  «не  имеют  ценности», –  они  просто не  научные.  И  наоборот,  те,  кто  отрицает  существование  Бога,  даже профессиональные  ученые,  не  делают  этого  с  научной точки зрения. 

 

В лучшем случае они могут возражать против использования ненаучного  мышления  для  выдвижения  определенных утверждений,  а  это другой  вопрос.  Однако  если  они  отрицают  существование  Бога,  они не делают этого с научной точки зрения; это не та проблема, которую наука может решить.

 

Чрезвычайно важно признать, что эта позиция науки не была кем-то выбрана; фактически она была навязана науке самой природой того, как работает наука, и той ролью, которую последовательность ГДМ играет в формировании сети убеждений. Неспособность науки изучать сверхъестественное (боги или небожественные существа, такие как Сананда) объясняется  способностью  сверхъестественного  произвольно  изменяться без каких-либо изменений в любой другой части сети верований. Другими словами, сверхъестественное не подчиняется правилам. При одних и тех же начальных условиях и при одних и тех же базовых и вспомогательных гипотезах сверхъестественное может вести себя как угодно.